Нигилизм представляет собой философское движение, не признающее правил и авторитетов, установленных обществом. Человек, который разделяет такое мировоззрение и ставящий под сомнение любые общепринятые нормы - это Нигилист. Данный термин приобретает всё большую популярность во многих направлениях: религия, культура, право, социальная сфера.

Рассмотрев нигилизм как составляющую общественной сферы, можно выяснить, почему возникло это направление и в какое время. Важно проанализировать принципы и взгляды нигилистов и цели, которые они обычно преследуют.

Нигилист - это тот, кто считает, что жизнь не имеет цели, ценности или значения, включая его собственную.
Нигилисты не верят в существование какой-либо объективной морали, и любые правила/законы, которым они следуют, если таковые имеются, являются поверхностными или соблюдаются ими только из практических соображений.

Нигилист и нигилизм - значение

Значение слова «нигилист» определяется как отрицание индивидуумом определенных вещей, таких как смысл существования личности, наличие авторитетов и поклонение религиозным идолам.

Лексическое значение слова «нигилист» подразумевает определенное лицо, которое является сторонником радикально-демократического рассуждения и выражающий свое неприятие к общепринятым законам, правилам и традициям.

В современном обществе смысл слова нигилист приобрел более глубокий и расширенный смысл. Но взгляды и убеждения таких людей также как прежде не изменились. Нигилисты 21 века также придерживаются мировоззрений позволяющие ставить под сомнение правила и стандарты общества, а так же отрицают любые идеалы, моральные и этические нормы и закономерные формы социального существования.

Направление, внутри которого придерживаются нигилистических принципов, приобрело название нигилизм. Это движение характеризует образ мысли, и жизни подразумевающее непринятие всего. Более конкретизированное значение и его проявление в той или иной ситуации зависит от конкретных обстоятельств и временных рамок.

В большинстве источников нигилистов характеризуют как отрицательных и негативных личности. По мнению большинства, эти личности постоянно в состоянии протеста и бунта, которые не довольны установленными правилами и законами социума. Сторонники нигилизма встречаются во многих сферах общества. Каждый участник движения отрицает удобное для себя направление: политику, культуру, религию.

Первое упоминание нигилизма появилось в средние века Александром III. Немецкий философ Ф.Г. Якоби так же использовал термин нигилизм.

Также известно, что Ницше был нигилистом. Он придерживался утверждения, основанного на отрицании Бога и несостоятельности христианства как религии.

Нигилист, если только он логичен, сомневается в существовании своего собеседника и не уверен в своём собственном существовании.
Виктор Гюго. Отверженные

Традиционный нигилизм является основой для появления более глубоких и новых видов данного направления. Участники нигилистического движения не всегда единогласны в своих рассуждения и заключениях. Еще больше споров возникает между обществом и представителями нигилизма. Обычные представители общества не могут понять нигилистов и их убеждения.

Еще сложнее понять нигилиста, который не приемлет никаких взаимодействий и не верит ни во что. Нигилистам сложно понять общество, которое идеализирует и придает смысл вещам без веской на то причины. Они своим протестом пытаются доказать что существование мира не зависит от людей и их идеалов. Мир и вселенная функционирует отдельно от всего и не нуждается в культивировании и поклонении.

Таким образом, для нигилизма характерно мировоззрение, которое основывается на прогрессе и рациональности.

Основные принципы и взгляды нигилистов

Взгляды нигилистов всегда являются четкими и лаконичными. Их утверждения подчинены конкретным принципам и утверждениям, в которые они верят.

Наиболее распространенными утверждениями нигилистов принято считать следующие:

• Главного правителя нет или создателя, т.е. Бога не существует, так как нет разумных и понятных доказательств этого факта.
• Мораль и нравственность в независимом виде не существует.
• У жизни нет истины и любое объективное действие не важнее другого.

Принципы нигилистов всегда близки к реальности и их рассуждения всегда основываются только на фактах. Нигилист - это такой человек, который ко всему относится со скептической недоверчивостью и подозрением и во многом ищет нестандартное объяснение.

Виды нигилизма

1. Философский , утверждающий, что существование не несет в себе конкретной смысловой нагрузки, правды, фактора и ценности.
2. Мереологический . Согласно этому типу, объекты и предметы, созданные из отдельных деталей не существуют.
3. Метафизический . Тут основой является позиция, основанная на теории отрицания существования объектов в реальном времени.
4. Эпистемологический вид нигилизма отрицает любые виды знания.
5. Моральный вид утверждает с учетом метаэтического мнения, что нет таких понятий как моральный или аморальный.
6. Правовой нигилизм. Тут под сомнения ставятся нормы и правила поведения, установленные органом управления. В данном мышлении в общественной среде присутствует активное и пассивное отрицание прав личности. Это препятствие нормальному развитию общества и может стать причиной возникновения противозаконных действий.

Как выглядит нигилист и нигилизм в реальной жизни и в литературе

На территории России определение нигилизма появилось в 1829 году. Первым, кто использовал этот термин, был Надеждин Н.И. В более позднее время нигилизм указывался в произведении Берви В.В. Более широкую известность нигилизм в таком виде, в котором мы его знаем, приобрел в романе Тургенева И.С. "Отцы и дети". Известность данного произведения позволило термину нигилизм превратиться в крылатое выражение.

В современном обществе нигилистом можно часто встретить в реальной жизни, а также и в литературе. Несомненно, в литературе наиболее ярко и полно термин нигилизм описал Тургенев в своем произведении. С помощью главного героя как нигилиста автор донес до читателя весь смысл этого понятия, и последствия такого поведения. Этот роман тал очень востребованным и приобрел своих поклонников. По истечению времени значение слова нигилизм стал включать в себя все больше значений. К ранее установленным принципам добавляется отрицание авторитетов и сомнение в правовых возможностях граждан.

Нигилизм есть отчаяние человека о неспособности делать дело, к какому он вовсе не призван.
Василий Васильевич Розанов. Апокалипсис нашего времени

Нигилизм как направление в основном встречается в России и других странах постсоветского пространства. В западных странах нигилизм как философское движение почти не существует и проявляется в единичных случаях. Нигилизм в России появился в начале 60-х годов 19 столетия. Яркими представителями этого направления были Чернышевский, Писарев и Добролюбов. К более поздним представителям нигилистического движения можно отнести В.И. Ленина. Некоторые черты его поведения и взглядов позволяют отнести его к таким последователям.

Помимо представителей российского нигилизма, наиболее известным является немецкий философ Ницше. Он был ярым нигилистом во всех отношениях. Его мировоззрение и убеждение основано на обесценивание высоких ценностей и отрицании Бога. Помимо всего этого он отрицал необходимость сострадание человека к другому и принимал наличие такого качества за слабость. По его определению идеальным является злой и эгоистичный человек, который не способен к сопереживанию и сочувствию.

Заключение

Хотя нигилизм явление и не новое, но на многие вопросы, касающиеся этого термина, до сих пор нет ответов. Для каждого это понятие трактуется по-разному. Одни воспринимают такую позицию как болезнь, мешающую нормально существовать в обществе. Для других это наоборот панацея от всех заболеваний.

Нигилист отрицает семейные ценности, духовную жизнь, нравственные принципы, т.е. он не признает эти фундаментальные понятия, на которых держится и существует социум. Каждый должен осознавать, что это все эти основы важны и без них не возможно нормальное функционирование среди людей.

А вы как думаете, нигилизм - это приговор, или всё-таки возможно изменить мировоззрение человека? Нигилистами рождаются или становятся?

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http :// www . allbest . ru /

Тема нигилиста в русской литературе XIX века - Базаров, Волохов, Верховенский: опыт литературоведческого сопоставления

Введение

Глава 1. Нигилизм как социокультурное явление в России второй половины XIX века

1.1 Исторический и бытовой аспекты нигилизма

1.2 Русский нигилизм как идеология и философия

Глава 2. Базаров как первый нигилист в русской литературе

2.1 Комплексный портрет Евгения Базарова и его воззрения

2.1.1 Евгений Базаров и народ. Суть базаровского нигилизма

2.1.2 Базаров в отношениях с окружающим обществом

2.2 Тургенев и Базаров: герой-нигилист в оценке автора

Глава 3. Гончаровская версия нигилизма: Марк Волохов

3.1 «Обрыв» как антинигилистический роман

3.2 Образ Марка Волохова в окончательной редакции романа

3.3 Волохов и Базаров: нигилист Гончарова в сопоставлении с нигилистом Тургенева

Глава 4. Нигилист глазами Достоевского: Петр Верховенский

4.1 «Бесы» как роман-предупреждение: мировоззренческая позиция Достоевского

4.2 Личность Петра Верховенского. Верховенский как «бес»-нигилист

4.3 Базаров, Волохов, Верховенский: общее и различное

Заключение

Список использованных источников и литературы

Приложение

Введение

Вторая половина XIX века - особый период в истории России. Это время проведения реформ, затронувших все общественные сферы страны. Одно из главных преобразований - отмена крепостного права Александром II. После проведения данной реформы по стране прошла волна крестьянских восстаний. Вопросы, связанные с переустройством России и с ее будущим, волновали всех - консерваторов, либералов- западников и революционных демократов. Это был период обострения общественной борьбы, в ходе которой еще более активно формировались основные идейные направления. К этому времени ряды русской литературной интеллигенции пополнились представителями сословия разночинцев. Среди них - знаменитые русские писатели и критики, например Ф.М. Достоевский (разночинец по матери), Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Н.Н. Страхов и другие.

Известно, что в литературе второй половины XIX века господствовало такое направление, как реализм, требовавшее наиболее объективного изображения действительности. Издавались различные журналы, становившиеся ареной политической борьбы между демократами, либералами и консерваторами. В литературе появляется образ активного радикального демократа, «нового человека», но трактуется он по-разному в зависимости от позиции авторов. В данной работе мы обращаемся к творчеству таких великих русских писателей, как И.С. Тургенев, И.А. Гончаров, Ф.М. Достоевский, поместивших в центр своих знаменитых романов - «Отцы и дети», «Обрыв», «Бесы» - образ героя-нигилиста.

Актуальность и новизна темы нашего исследования заключаются в том, что, несмотря на неоднократное обращение исследователей к образам нигилистов в русской литературе, до сих пор не было цельного исследования, в котором подробно и обстоятельно, на широком культурно-историческом фоне сопоставлялись бы три героя-нигилиста из трех названных романов. Также в нашей работе мы рассматриваем мировоззренческую позицию каждого из романистов в отношении нигилистического движения, выявляя общее и различное в способе изображения ими этого движения и его представителей.

Сопоставление трех нигилистов из трех великих русских романов с учетом мировоззренческой позиции их авторов, продиктовавшей им подход к изображению этого исторического типа, и является главной целью нашей работы.

В ходе исследования перед нами были поставлены следующие задачи :

Проследить историю возникновения и бытования в культуре такого понятия, как нигилизм;

Изучить вопрос, связанный с появлением термина «нигилизм» в России и эволюцией его значений до момента написания романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»;

С максимальной полнотой описать историю создания романов «Отцы и дети», «Обрыв», «Бесы» с учетом мировоззренческой и политической позиции Тургенева, Гончарова и Достоевского в период их написания.

Объект нашего исследования - художественные способы изображения героев-нигилистов Тургеневым, Гончаровым, Достоевским, продиктованные их идеологической позицией.

Многие исследователи, критики и философы обращались к данным авторам и их романам, анализировали их историческую, философскую и социальную значимость. Соответственно, степень разработанности данной темы достаточна велика. В XIX веке - это Н.Н. Страхов, М.Н. Катков, Д.Н. Овсянико-Куликовский, на чьи труды мы в значительной мере опираемся и ссылаемся в своем исследовании. В начале XX столетия многие русские философы оценивали произведения второй половины XIX века с иной, «пророческой» точки зрения, и здесь, несомненно, главным источников для нас является историко-философское сочинение Н.А. Бердяева «Духи русской революции». На протяжении следующих десятилетий к творчеству исследуемых нами писателей обращались Н.К. Пиксанов, А.И. Батюто, Ю.В. Лебедев, В.А. Недзвецкий. Из наиболее близких нам по времени авторов монографий и статей особое внимание в нашей работе уделяется литературоведческим штудиям Л.И. Сараскиной - ученого, посвятившего жизнь исследованию творчества Ф.М. Достоевского.

Практическая значимость исследования обусловлена активным интересом к теме русской революции и ее предыстории в наше время и потребностью переосмыслить в этой связи идеологические и художественные константы русской литературной классики, так или иначе затрагивавшей данную тему. Предложенные нами разработки могут быть использованы в практике как школьного, так и вузовского преподавания.

Структура работы . Работа состоит из четырех глав, каждая из которых делится на параграфы. В первой главе мы рассматриваем понятие «нигилизм» и освещаем данное явление в историко-культурном аспекте; во второй - даем развернутую характеристику образа Евгения Базарова, в том числе в контексте политической и мировоззренческой позиции автора; третья глава посвящена роману «Обрыв» - его антинигилистической направленности и анализу фигуры Марка Волохова; в четвертой главе нами исследуется идеологическая позиция Достоевского по отношению к нигилизму и анализируется созданный им в его антинигилистическом романе «Бесы» образ Петра Верховенского.

Глава 1. Нигилизм как социокультурное явление в России второй половины XIX века

1.1 Исторический и бытовой аспекты нигилизма

Понятие «нигилизм» едва ли было бы правильным считать навсегда ушедшим в прошлое, наоборот, важно отметить, что это не просто идеология тургеневского персонажа из широко известного романа «Отцы и дети», о котором говорят на уроках в старшей школе; оно актуально и сегодня. «В культуре современной России нигилизм получил широкое и всеобъемлющее распространение. Во многом это объясняется социальной напряженностью, экономическими неурядицами, морально-психологической неустойчивостью общества. Однако не стоит забывать и об исторических причинах: многовековое крепостничество, самодержавие, административно-командные методы управления и др., которые не только не способствовали преодолению нигилизма, но постоянно воспроизводили и приумножали его». Однако анализ такого явления, как нигилизм, нуждается в абстрагировании от тех негативных ассоциаций, которые возникли вокруг него в связи с проявлением нигилистических настроений в русской культуре середины XIX века.

Впервые «нигилистические» настроения (не совсем в той форме, в какой многие привыкли понимать данное явление) возникли как неотъемлемая черта буддийской и индуистской философии, которая «заявляла» о бессмысленности жизни. Человеческое существование, согласно данной точке зрения, - череда страданий, а спасение человека - в спасении от жизни.

Таким образом, нигилизм (неверие во всё сущее или пессимизм) в данном случае - это попытка охватить разумом смысл человеческой жизни, и он (нигилизм) выступает как отрицание всего вообще, не имея практически ничего общего с богоборчеством или жаждой разрушения.

Термин «нигилизм» можно обнаружить в средневековой теологической литературе: в частности, в XII веке так называли еретическое учение, отрицающее богочеловеческую природу Христа, а сторонников данной точки зрения называли, соответственно, «нигилистами». Гораздо позже, в XVIII веке, данное понятие закрепляется в европейских языках и имеет значение отрицания общепринятых норм и ценностей.

Во второй половине XIX - начале ХХ века понятие «нигилизм» получает особое наполнение благодаря философским учениям А. Шопенгауэра, чья философия близка идее буддийского безразличия к миру, Ф. Ницше, учившего об иллюзорности мира и несостоятельности христианской веры, и О. Шпенглера, который называл «нигилизмом» характерную черту современной европейской культуры, переживающей период «заката» и «старческих форм сознания», после которого якобы должно последовать состояние высшего расцвета.

Важно указать, что нигилизм в широком смысле данного слова - это только обозначение отрицания чего-либо. В определенные периоды существования человечества, а также в различных сферах жизни общества слово «нигилизм» носит контекстуальное значение, порой практически не коррелирующее с тем, о котором будет идти речь в данной работе. Нигилизм может рассматриваться как социокультурный феномен, онтологический феномен, способ мышления, ориентация деятельности человека, идеология.

История понятия «нигилизм» весьма богата и разнообразна. «С одной стороны, эта история оказалась неразрывно связанной с немецкой традицией, с другой - в русском культурно-речевом сознании термин зажил иной жизнью и предстал в ином контексте». Данный термин использовался различными философами и каждым трактовался по-своему. Основная цель данной главы - рассмотреть нигилизм как явление, пришедшее в Россию в XIX веке, и его влияние на сознание русской интеллигенции.

Термин попадает в Россию из работы немецкого писателя-романтика Жан- Поля «Vorschule der Aesthetik» (в русском переводе «Приготовительная школа эстетики») 1804-го года, опираясь на которую «С.П. Шевырев читал лекции по истории поэзии в Московском университете. «Нигилизм», как и у Жан-Поля, противопоставляется «материализму». […] под «нигилистами» Жан-Поль (а вслед за ним и Шевырев) имеет в виду идеалистов, считающих, что поэзия не зависит ни от каких внешних обстоятельств и является творением только лишь человеческого духа. Под «материалистами» здесь имеются в виду те, кто считает, что поэзия романтизма просто рабски копирует реальный мир. Таким образом, и получается, что под «нигилистами» имеются в виду крайние идеалисты. [...] спор о поэзии является результатом столкновения противоположных взглядов на мир и, в особенности, на человека в европейской философии в конце XVIII - нач. XIX в.».

Немаловажно упомянуть и о том, что в 1829-1830 гг. в журнале «Вестник Европы» филолог и литературный критик Н.И. Надеждин опубликовал несколько статей, посвященных «нигилизму» (например, «Сонмище нигилистов»), который, в его понимании, являет собой «кладбищенскую лирику романтиков, и романтический эрос разрушения - смерти, и байроновский скептицизм, и светскую пустоту. В конечном счете совершенно так же, как и у Жан-Поля, шла речь о саморазложении субъективности, оторвавшейся от реальности, о саморазрушении я, замкнувшегося в себе». Таким образом, уже в первой половине XIX века слово «нигилизм» появляется в русской культуре, фигурирует в лекциях и размышления русских критиков, однако культурно-историческая ситуация, сложившаяся на тот период в России, не располагает к тому, чтобы в термине «нигилизм» выявить тот смысл, с которым он прочно будет ассоциироваться в дальнейшем.

В 1858 г. В России вышла книга профессора В.В. Берви «Психологический сравнительный взгляд на начало и конец жизни», в которой также употребляется слово «нигилизм» в качестве синонима скептицизма.

Благодаря публикации романа И.С. Тургенева «Отцы и дети», в 1862 году термин «нигилизм» вошел в обиход русской культуры, став предметом острых дискуссий. Особенно интересно то, что это слово приобрело определенный оценочный смысл, который не был сколько-нибудь ярко выражен до 1862 года; более того, этот смысл оказался противоположен прежнему. Отныне так стали называть исключительно «материалистов».

«Термин «нигилизм» приобретает «ругательное» значение и употребляется в резко полемическом контексте». «Термин, функционируя в сознании носителей определенной идеологии, отрывается от своих генетических корней и становится источником новых представлений, не связывавшихся с ним прежде».

Интересно, что В.П. Зубов в своей работе «К истории слова нигилизм» обращает внимание на суффикс «изм», который создавал представление о нигилизме как о некой школе, однако вскоре обнаружилось, что термин стал «расплываться в объёме», и оказалось, что точное определение как школе, как учению, нигилизму дать невозможно. «Дефиниции уступили место эмоционально-оценочному подходу и вследствие этого стали всё больше говорить не о «нигилизме», а о «нигилистах»» . Термин становится некой «кличкой», а на первый план при описании и оценке так называемых «нигилистов» выходят личностные характеристики и определенный тип поведения. Такие люди оцениваются как «неприятные», с вызывающими манерами, мнениями. Например, «в 1866 г. в Нижнем Новгороде описывают внешность «нигилистов» и приказывают блюстителям общественного порядка преследовать таковых. Этот факт сразу же отразился протестом в прессе. Но слова «нигилист» и «нигилизм» продолжают в 60?70-е годы XIX века использоваться как средство духовно-идеологической характеристики и применяются то к одному кругу лиц, то к другому, а также к различным, часто противоположным, явлениям».

Таким образом, в 1860-е годы сложилась ситуация, заключавшаяся в достаточно расплывчатом понимании слова «нигилизм»; и некий парадокс был в том, что те, кого нарекали «нигилистами» по определенному ряду признаков, таковыми себя не считали, однако находились те, кто, следуя веяниям моды, до конца не разобравшись в понятии, добровольно назывались «нигилистами», отрицая абсолютно всё (как Ситников и Кукшина в романе «Отцы и дети»). И всё-таки, по мнению В.П. Зубова, если бы не эти люди, то и говорить о нигилизме как особом направлении было бы невозможно. «Странным образом понятие нигилизма было составлено из реального материала и, тем не менее, ему не соответствовало ничего реального» .

Как уже было сказано, «нигилизм» - это, в первую очередь, только обозначение отрицания чего-либо, остальное - «наложенные» смыслы, значения, являющиеся контекстуальными. В.П. Зубов также отмечает, что слово «нигилизм» изначально восходит к латинскому слову «ничто» (nihil), т.е. к отрицанию (соответственно, «нигилист» - это не более, чем отрицатель чего-либо); и утверждает, что оно сохранило своё ядро в ходе эволюции термина. Ядро не изменилось, но изменилась окружающая среда, т.е. исторические условия и конкретные культурные условия. В результате этого в России словом стали пользоваться как оружием, «громя» определенные группировки, используя это слово как обвинение, как некий приговор.

По мнению А.В. Лайтера, идеологию и психологию «российского нигилизма» породили «отстраненность от внутренней жизни народа, убежденность в своем превосходстве, гордыня ума и нежелание понять и принять вековые ценности народной жизни». Ученый отмечает, что «нигилизм есть порождение существовавшей тогда русской действительности, своего рода социальное кредо большей части русской интеллигенции, вставшей на путь голого отрицания, грубого опошления прошлого своей страны, одностороннего, зачастую совершенно немотивированного неприятия настоящего, особенно политических и правовых реалий и ценностей своей страны». «Нигилизм в истории России начинался как движение за «эмансипацию человеческой личности» от закостенелых форм мышления и жизни, он пришел к полному неуважению к автономии личности -- вплоть до убийства. Свидетельством этого может являться опыт реального социализма советской эпохи. Революционная тактика Ленина во многом совпадала с базаровской программой тотального разрушения». Таким образом, А.В. Лайтер дает скорее отрицательную характеристику нигилизму, проявившемуся во второй половине XIX века, обвиняя носителей «нигилистических» воззрений в гордыне и нежелании понять и принять народные ценности. Здесь очень важно отметить момент, к которому нам придется еще не раз обращаться в ходе исследования: нигилизм и нигилисты получали как положительную, так и отрицательную оценку в зависимости от позиции оценивающего. Известно, что на момент распространения нигилистической идеологии имели место как консерваторы, которые по определению не могли принять нигилистов, так и либералы, выступавшие одновременно против как консерваторов, так и радикалов, или, в другой терминологии, социал-демократов, которых, как и консерваторы, они называли «нигилистами» скорее в отрицательном смысле. Для самих же радикалов, или социал-демократов, понятие нигилизма, напротив, воспринималось, как правило, в положительном ключе.

В целом же в культурном сознании второй половины XIX века в России слово «нигилист» носило скорее отрицательный, обвинительный характер. Отрицание - вообще характерная черта, объединяющая все русские радикально-демократические концепции XIX века, чьи адепты отвергали традиционный уклад русской действительности. Именно поэтому нередко «русский нигилизм» отождествляется с теорией и практикой революционного движения в пореформенной России. Однако необходимо помнить о том, что термин «нигилизм» в разных культурах, странах и периодах человеческой истории имел разные толкования, следовательно, в данном случае речь идет о «революционном» нигилизме, с представителями которого мы как раз и встречаемся на страницах романов И.С. Тургенева, И.А. Гончарова и Ф.М. Достоевского.

В связи с русским нигилизмом второй половины XIX века обратимся к конкретным радикальным направлениям и группам, ратовавшим за новый политический строй и объявлявшим ложными действующие на тот момент нормы морали и общепринятую систему культурных и эстетических ценностей.

В первую очередь, важно отметить то, что так называемыми «революционерами» второй половины XIX века, участниками радикального направления общественного движения, были выходцы из разных слоев общества, стремившиеся представлять интересы рабочих и крестьян. Значительное влияние на развитие данного движения оказывала реакционная политика правительства, которая заключалась в отсутствии свободы слова и в полицейских произволах. Историки и культурологи обычно выделяют три основных этапа формирования и развития радикального направления. Первый этап - 1860-е годы: появление революционно-демократической идеологии и создание тайных разночинских кружков. Второй этап - 1870-е годы: оформление народнического направления и деятельность организаций революционных народников. Третий этап - 1880-90-е годы: активизация либеральных народников, начало распространения марксизма, который лег в основу создания социал-демократических групп.

Как уже было упомянуто выше, представителями демократического движения были в основном разночинцы (выходцы из таких общественных слоев, как купечество, духовенство, мещанство, мелкие чиновники), пришедшие на смену дворянам-революционерам первой половины XIX века и являвшие собой наиболее сплоченную группу противников царизма в России. Именно нигилизм послужил основой их идеологии, став в целом направлением общественной мысли 1860-х годов. Таким образом, нигилизм стал важным и крупным явлением в общественной жизни России второй половины XIX. Главными идеологами нигилизма на рубеже 50 - 60-х годов считались Н.Г. Чернышевский и Н.А. Добролюбов, а в середине 60-х гг. - Д.И. Писарев.

Когда мы говорим о нигилизме как об отрицании устоев и ценностей, недостаточно ограничиваться исключительно этой характеристикой. Важно подойти к данному вопросу более конкретно и отметить, что, кроме моральных норм и культурных ценностей, нигилизм также отрицал: исторический опыт России, не содержащий в себе тех начал, которые стали бы основной для разрешения важных для развития страны вопросов; исторический опыта Запада, который привел к более тяжелому, чем в России, кризису в социальных отношениях. Нигилизм ратовал за отказ от государственной службы и переход граждан в область просвещения, образования; «свободные» и фиктивные браки; отказ от «условностей» этикета (иначе говоря, нигилисты приветствовали искренность в отношениях, пускай порой и грубоватую по форме). Отрицание установленных культурных ценностей, по мнению М.А. Ицковича, было обусловлено тем, что «искусство, мораль, религия, этикет служили классу, который жил за счёт безвозмездного труда и угнетения крепостных крестьян. Раз вся система социальных отношений безнравственна и не имеет морального права на существование, значит, нужно отвергнуть всё, что хоть как-то связано с ней».

А.А. Ширинянц, автор статьи «Русское общество и политика в XIX веке: революционный нигилизм», достаточно подробно и глубоко рассматривает это явление, и речь в его работе ведется именно о революционном нигилизме второй половины девятнадцатого столетия. Как уже говорилось, нигилизм в общественном сознании носил скорее отрицательный, радикальный характер, и «нигилистами» называли тех, чье поведение и внешний вид разительно отличались от общепринятого. Также А.А. Ширинянц обращает внимание на следующий аспект: «В обиходе многое неустройство и зло российской жизни стали относить на счет «нигилистов». Яркий пример -- история петербургских пожаров 1862 г. Как когда-то в Риме (64 г. н. э.) в пожарах обвинили христиан, в России в поджогах обвинили… нигилистов». Ученый цитирует самого И.С. Тургенева: «…когда я вернулся в Петербург, в самый день известных пожаров Апраксинского двора, -- слово “нигилист” уже было подхвачено тысячами голосов, и первое восклицание, вырвавшееся из уст первого знакомого, встреченного мной на Невском, было: “Посмотрите, что ваши нигилисты делают! Жгут Петербург!».

Необходимо отметить важный момент, связанный с содержанием статьи А.А. Ширинянца: ученый затрагивает вопрос отождествления русских нигилистов с революционерами, утверждая, что «делать это […] следует все же осторожно, с некоторыми оговорками, акцентируя внимание на специфических чертах русского «революционного» нигилизма по сравнению с нигилизмом европейским». Приведем еще одно любопытное замечание исследователя по данному вопросу: Смысл и содержание нигилизма в России невозможно понять без выяснения и интерпретации сущностных черт и специфики так называемого «русского революционного нигилизма» как социального феномена, порожденного реалиями пореформенной жизни России, объясненного русской мыслью и своеобразно «вписавшегося» в историю европейского нигилизма».

Во-первых, согласно статье Ширинянца, носителем нигилистской идеологии и психологии был интеллигент-разночинец (о чем упоминалось выше) или дворянин, первый из которых занимал «промежуточный» статус между дворянским и крестьянским сословиями. Статус разночинца был неоднозначным: «С одной стороны, как и все недворяне, [..] разночинцы не имели права владеть крестьянами -- а вплоть до манифеста 19 февраля 1861г. -- и землей. Не принадлежа к купечеству или мещанству, они не занимались ни торговлей, ни ремеслами. Они могли иметь собственность в городах (быть домовладельцами), но не могли владеть ни фабриками, ни заводами, ни лавками, ни мастерскими. С другой стороны, в отличие от представителей низших сословий, разночинец […] имел такую степень личной независимости, какой не имел ни купец, ни мещанин, ни тем более крестьянин. Он обладал правом свободного проживания, свободного передвижения по стране, правом вступления на государственную службу, имел постоянный паспорт и обязан был учить своих детей. Последнее обстоятельство важно подчеркнуть, так как Россия была единственной страной в мире, где «за образование» давалось личное дворянство. Образованный человек «низкого» происхождения, равно как и беспоместный дворянин, положение которого практически не отличалось от положения разночинца, могли найти средства к существованию только на государственной службе или, с 1830-1840-х гг., на ниве свободного интеллектуального труда, занимаясь репетиторством, переводами, черновой журнальной работой и т. п.». Таким образом, основная масса, придерживавшаяся идеологии отрицания и составлявшая революционное движение в России второй половины XIX века, - разночинцы, суть положения которых достаточно подробно рассмотрена в статье, процитированной выше.

Хотелось бы отметить, что Ширинянц по существу нарекает представителей данного «сословия» «маргиналами», что вполне справедливо, так как, с одной стороны, это люди, имевшие больше прав и свобод, нежели крестьяне, с другой - они чрезвычайно остро ощущали все минусы своего положения, имея достаточно много возможностей, но не имея при этом больших денежных средств и полномочий, которые делали бы их жизнь более комфортной и благополучной. Совершенно очевидно, что такой статус не является завидным, ибо не предоставляет человеку достаточно прав, свобод и, в конце концов, четко обозначенной и стабильной жизненной ниши. И именно это, пожалуй, могло бы стать достаточно веским основанием для зарождающейся в умах разночинной молодежи борьбы и бунтарских идей. В связи с этим Ширинянц цитирует русского политического мыслителя радикального толка П.Н. Ткачева: «Наши юноши -- революционеры не в силу своих знаний, а в силу своего социального положения… Среда, их вырастившая, состоит либо из бедняков, в поте лица добывающих свой хлеб, либо живет на хлебах у государства; на каждом шагу она чувствует экономическое бессилие, свою зависимость. А сознание своего бессилия, своей необеспеченности, чувство зависимости -- всегда приводит к чувству недовольства, к озлоблению, к протесту».

Интересное замечание выдвигает другой русский политический мыслитель, социал-демократ марксистской ориентации В.В. Воровский, которого цитирует в своей статье «Роман И.С. Тургенева «Отцы и дети»» Ю.В. Лебедев: «Выйдя из среды, которая не могла вынести никаких традиций, предоставленная своим собственным силам, обязанная всем своим положением только своим дарованиям и своему труду, она неизбежно должна была придать своей психике ярко индивидуальную окраску. Мысль, благодаря которой разночинская интеллигенция только и могла проложить себе путь на поверхность собственной жизни и держаться на этой поверхности, естественно стала ей казаться какой-то абсолютной, всеразрешающей силой. Разночинец интеллигент стал ярым индивидуалистом и рационалистом».

Однако повторим, что носителями идеологии нигилизма являлись также и дворяне. И об этом «справедливости ради» говорит и Ширинянц. Сознательно разрывая связь со своими «отцами», представители аристократической и дворянской среды приходили к нигилизму и радикальности. Если разночинцы «входили» в радикальные движения по причине своей близости к народу, то представители высшего сословия - как раз вследствие того, что, наоборот, были очень далеки от низшего сословия, однако делали они это из определенного сочувствия к народу и раскаяния перед ним за большое количество лет угнетения и рабства.

Среди характерных черт русского нигилизма Ширинянц выделяет следующие: культ «знания» («рационалистический характер»; отрицание метафизических аспектов и преклонения перед естественными науками), а также «культ дела», «служения» народу (не государству), суть которого в неприятии чинов и богатства. Как следствие подобного «обособления» от общепринятого - не только новые, противоположные привычным, взгляды и убеждения, но и эпатажные (как сейчас бы сказали, «фриковые») костюмы и прически (яркие очки, стриженые волосы, необычные шляпы). При этом стремление каким-то образом заявить о себе, отвергая привычное и «закостенелое», порой доходило и до чего-то схожего с болезнью. Так, С.Ф. Ковалик свидетельствовал о том, что в его кругу «возникали даже вопросы, честно ли есть мясо, когда народ питается растительной пищей». Основным правилом нигилистов был отказ от роскоши и излишеств; ими культивировалась сознательная бедность. Отрицанию подвергались всякого рода развлечения - танцы, кутежи, попойки.

Рассмотрев и проанализировав различные источники, мы имеем достаточно ясное представление о том, что представлял собой русский нигилист второй половины XIX века. Это были люди, в которых всё как бы «кричало», громко заявляло о нежелании походить на «угнетающий» класс общества, то есть типичных представителей дворянской среды. Мечтая о разрушении прежних устоев, о прекращении угнетения низших слоев общества, нигилисты превратились из «новых» людей, носителей «новых» взглядов, в самых настоящих революционеров. Этот период последовательной и неуклонной радикализации длился с 1860-х до 1880- 1890-х годов. Русский нигилист как внутренне, так и внешне «убивал» в себе любые признаки принадлежности к «отцам»: некий аскетизм в жизни, культ труда, эпатажные наряды и прически, признание новых правил и идеалов во взаимоотношениях - открытая, искренняя, демократическая форма общения. Нигилисты пропагандировали совершенно новый взгляд на брак: женщина отныне воспринималась как товарищ, и совершенно не обязательным являлось официальное заключение отношений (было вполне допустимо сожительство). Все аспекты жизни были подвергнуты пересмотру. Идея отрицания была мотивирована тем, что, чтобы создать новое, гуманное общество, нужно полностью отказаться от старых норм.

Итак, в данном параграфе мы рассмотрели происхождение и значение понятия «нигилизм», историю его появления в России. Можно сделать однозначное заключение о том, что семантическим ядром слова «нигилизм» является «отрицание», и многие ученые в разные периоды истории толковали по-своему данное понятие. В данном исследовании мы рассматриваем его в том контексте, в котором он существовал во второй половине XIX века в России, будучи идеологической основой для «новых» людей, впоследствии ставших участниками революционного движения. Взяв за основу «отрицание», которое составляет основную суть понятия «нигилизм», русские нигилисты основали целую идеологию, которая имела конкретные характерные черты - отказ от всех культурных элементов, составляющих дворянские порядки и быт.

Коснувшись исторического и идеологического аспекта такого явления, как русский нигилизм XIX столетия, мы не можем не обратиться к культурно- философской стороне данного вопроса и не проанализировать то, как нигилизм повлиял на культуру, литературные и философские труды деятелей той эпохи.

1.2 Русский нигилизм как идеология и философия

Целью данного параграфа является анализ такого явления, как русский нигилизм второй половины XIX века в его по преимуществу идеологическом аспекте и в плане осмыслении этой идеологии русскими мыслителями и философами второй половины XIX-го - начала ХХ века. Предыдущий параграф носил более исторический характер. В этой же части нашего исследования мы проведем обзор историко-культурных и философских трудов, связанных с нигилизмом. В России о нигилизме в XIX веке писали М.Н. Катков, И.С. Тургенев, А.И. Герцен, С.С. Гогоцкий, Н.Н. Страхов, Ф.М. Достоевский и др., в начале XX века эта тема в той или иной форме затрагивалась Д.С. Мережковским, В.В. Розановым, Л.И. Шестовым, С.Н. Булгаковым и заняла особое место в трудах Н.А. Бердяева и С.Л. Франка.

Некой точкой отсчета бытования нигилизма в русской литературе и культуре принято считать момент выхода в свет романа И.С. Тургенева «Отцы и дети» в 1862 году. Действительно, эта дата совпадает с тем периодом, когда слово «нигилист» приобрело тот контекст, о котором ведется речь в нашем исследовании.

В отечественной науке не раз высказывалось мнение, что, вероятнее всего, не нигилизм повлиял изначально на литературу, а, наоборот, второе породило первое: «Герой романа И.С.Тургенева «Отцы и дети» Базаров, относившийся с непомерным цинизмом ко всему положительному и устойчивому, распространявший крайние нигилистические взгляды, стал символом, героем-идеалом революционно настроенных людей, главным образом из интеллигентной молодежи. Не случайно на Западе, начиная с 1870-х годов и по сей день, русская революционная мысль характеризуется, как правило, исключительно как нигилистическая, все ее положения расцениваются главным образом с этих позиций и записываются в разряд нигилизма.». В то же время следует учитывать, что роман «Отцы и дети» создавался в тот период, когда назревала крестьянская реформа, и уже тогда имело место противостояние консерваторов, либералов и революционеров- демократов, которые «нигилистами» стали называть себя позже; всё это еще раз говорит в пользу того, что нигилист - это, по преимуществу, революционер, но революционер - это не всегда нигилист.

Рассматривая явление русского нигилизма второй половины XIX века в культурном аспекте, обратимся к статье достаточно известного и влиятельного в то время критика и публициста М.Н. Каткова «О нашем нигилизме по поводу романа Тургенева», чью политическую позицию можно определить как среднюю между консерватизмом и либерализмом. Нигилизм, и, следовательно, идеи, заключавшиеся в нем, Катков в своей статье называет «новым духом», который главным образом «сидит» Базарове. Оба товарища, Базаров и Кирсанов, названы «прогрессистами», которые принесли в деревню, в глушь, «дух исследования». Критик, обращая наше внимание на эпизод, в котором Базаров по приезде сразу же неистово рвётся к свершению опытов, утверждает, что такая характеристика натуралиста гипертрофирована, что в реальности исследователь не может быть настолько увлечен своим занятием, отвергая остальные дела, не касающиеся этого. Катков видит в этом «неестественность», некую несерьезность: «Нет сомнения, что наука здесь не есть что-либо серьезное и что ее надобно сложить со счетов. Если в этом Базарове сидит действительная сила, то она что-нибудь другое, а никак не наука. Своей наукой он может иметь значение лишь в том окружении, куда он попал; своей наукой он может подавлять только своего старичка-отца, юного Аркадия и мадам Кукшину. Он лишь бойкий школьник, который лучше других вытвердил урок и которого за то поставили в аудиторы». По мнению Каткова, наука для нигилистов (в данном случае - для Базарова) важна не сама по себе, а как точка опоры для достижения целей, которые с наукой не связаны. Далее следует сравнение с философами: « Бедные молодые люди! Они никого не хотели морочить, они морочили только самих себя. Они надувались, напрягались и губили свои умственные силы на бесплодное дело казаться в своих глазах великими философами. <…> Правда, науки, на которые предъявляет претензию Базаров - другого свойства. Они общедоступны и просты, они школят мысль и приучают ее к трезвости и самоограничению. <…> Но он вовсе не о том хлопочет, чтобы стать специалистом по той или другой части; ему важна вовсе не положительная сторона науки; он занимается естественными науками более в качестве мудреца, в интересе первых причин и сущности вещей. Он потому занимается этими науками, что они, по его мнению, прямо ведут к решению вопросов об этих первых причинах. Он уже заранее уверен, что естественные науки ведут к отрицательному решению этих вопросов, и они ему нужны как орудие уничтожения предрассудков и для вразумления людей в той вдохновительной истине, что никаких первых причин не имеется и что человек и лягушка в сущности одно и то же».

Таким образом, Катков ведет речь о том, что интерес нигилистов к естественным наукам - не интерес к науке как таковой; это, скорее, некое орудие, которым, по их предположению, можно «расчистить» сознание, чтобы прийти к чему-то простому и единому, что стало бы точкой отсчета новой жизни с ее новыми правилами и законами. Искусство и различные возвышенные проявления и понятия, судя по всему, отдаляют людей от сути, являются ненужными элементами общественной жизни, которые не позволяют дойти до истинной сути, гуманности. А если человека отождествить с «лягушкой», то именно с этого проще начинать «строить» нечто новое. Также, по утверждению Н.М. Каткова, этот момент характерен для нашего отечества, где естественные науки как таковые не развиты, и всё, чем заняты «химики» и «физиологи», - это та же философия, но под видом естественных наук.

«Дух догматического отрицания не может быть общим признаком какой бы то ни было всемирной эпохи; но он возможен во всякое время в большей или меньшей степени как общественная болезнь, овладевающая некоторыми умами и некоторыми сферами мысли. Как частное явление, оно встречается и в наше время, в большей или меньшей степени, в некоторых общественных средах; но, как и всякое зло, оно везде находит себе противодействие в могущественных силах цивилизации. <…> Но если в этом явлении нельзя видеть общий признак нашего времени, то несомненно узнаем мы в нем характеристическую черту умственной жизни в нашем Отечестве за текущий момент. Ни в какой другой общественной среде Базаровы не могли бы иметь обширного круга действия и казаться силачами или гигантами; во всякой другой среде, на каждом шагу, отрицатели сами беспрерывно подвергались бы отрицанию <…> Но в нашей цивилизации, не имеющей в себе никакой самостоятельной силы, в нашем маленьком умственном мире, где нет ничего стоящего твердо, где нет ни одного интереса, который бы не стыдился и не конфузился самого себя и сколько-нибудь верил в свое существование, - дух нигилизма мог развиться и приобрести значение. Эта умственная среда сама собой подпадает под нигилизм и находит в нем свое вернейшее выражение».

В 1880-е годы, в период активизации революционного движения в России, философ и критик Н.Н. Страхов в «Письмах о нигилизме» (в «Письме первом») писал о том, что не нигилизм служит анархистам и тем, кто «дал денег или прислал бомбы» для первых, наоборот, они - его (нигилизма) слуги. Философ видит «корень зла» в самом нигилизме, а не в нигилистах. Нигилизм «составляет как бы естественное зло нашей земли, болезнь, имеющую свои давние и постоянные источники и неизбежно поражающую известную часть молодого поколения» . Характеризуя нигилизм, философ пишет: «Нигилизм есть движение, которое в сущности ничем не удовлетворяется, кроме полного разрушенья. <…> Нигилизм - это не простой грех, не простое злодейство; это и не политическое преступление, не так называемое революционное пламя. Поднимитесь, если можете, еще на одну ступень выше, на самую крайнюю ступень противления законам души и совести; нигилизм, это - грех трансцендентальный, это - грех нечеловеческой гордости, обуявшей в наши дни умы людей, это - чудовищное извращение души, при котором злодеянье является добродетелью, кровопролитие - благодеянием, разрушение - лучшим залогом жизни. Человек вообразил, что он полный владыка своей судьбы , что ему нужно поправить всемирную историю, что следует преобразовать душу человеческую. Он, по гордости, пренебрегает и отвергает всякие другие цели, кроме этой высшей и самой существенной, и потому дошел до неслыханного цинизма в своих действиях, до кощунственного посягательства на все, перед чем благоговеют люди. Это - безумие соблазнительное и глубокое, потому что под видом доблести дает простор всем страстям человека, позволяет ему - быть зверем и считать себя святым». Нетрудно увидеть, что Н.Н. Страхов оценивает нигилизм с позиции консерватора, видит в нигилизме больше, чем просто разрушительное и греховное явление; философ указывает на чудовищную, сверхмерную греховность нигилизма.

Теперь обратимся к достаточно известной и чрезвычайно содержательной статье философа Н.А. Бердяева «Духи русской революции» (1918 г.), в которой философ рефлексирует на тему свершившийся в России революции.

Автор данной статьи, в первую очередь, указывает на то, что с наступлением революции Россия «ниспала в темную бездну», а двигателем этой катастрофы стали «нигилистические бесы, давно уже терзающие Россию». Так, Бердяев видит в нигилизме причину едва ли не всех бед России, произошедших в начале XX века, и такая позиция схожа с позицией Н.Н. Страхова, изложенной выше. «…В Достоевском нельзя не видеть пророка русской революции» - утверждает Бердяев. «Француз -- догматик или скептик, догматик на положительном полюсе своей мысли и скептик на отрицательном полюсе. Немец -- мистик или критицист, мистик на положительном полюсе и критицист на отрицательном. Русский же -- апокалиптик или нигилист, апокалиптик на положительном полюсе и нигилист на отрицательном полюсе. Русский случай -- самый крайний и самый трудный. Француз и немец могут создавать культуру, ибо культуру можно создавать догматически и скептически, можно создавать ее мистически и критически. Но трудно, очень трудно создавать культуру апокалиптически и нигилистически. <…> Апокалиптическое и нигилистическое самочувствие свергает всю середину жизненного процесса, все исторические ступени, не хочет знать никаких ценностей культуры, оно устремляет к концу, к пределу. <…> Русский человек может произвести нигилистический погром, как погром апокалиптический; он может обнажиться, сорвать все покровы и явиться нагишом, как потому, что он нигилист и все отрицает, так и потому, что он полон апокалиптических предчувствий и ждет конца мира. <…> Русское искание правды жизни всегда принимает апокалиптический или нигилистический характер. Это -- глубоко национальная черта. <…> В самом русском атеизме есть что-то от духа апокалиптического, совсем не похожее на атеизм западный. <…> Достоевский до глубины раскрыл апокалипсис и нигилизм в русской душе. Поэтому он и угадал, какой характер примет русская революция. Он понял, что революция совсем не то у нас означает, что на Западе, и потому она будет страшнее и предельнее западных революций». Как видим, Бердяев указывает на то, что нигилизм присущ именно русскому человеку в том проявлении, в котором он имел место в нашей истории, постепенно перерастая в «бомбу», послужившую причиной эсхатологического взрыва в 1917 году. Среди писателей, предвосхитивших русскую революцию,

«коснувшихся» русского нигилизма, Бердяев называет Л.Н. Толстого и Н.В. Гоголя (хотя у последнего постановка данной темы не столь прозрачна и может ставиться под сомнение). Согласно данной статье, святость революционера - в его безбожности, в его убежденности в возможности достижении святости «одним человеческим и во имя человечества». Русский революционный нигилизм - это отрицание всего святого, не поддающегося власти человека. И, по мнению, Бердяева, это отрицание заложено в природе русского человека. Данное утверждение очень схоже с тем, как представлен нигилизм у Н.Н. Страхова, который также разрушительность и зло данного направления видел в гордыне человека, в уме которого зародилась мысль о его способности влиять на судьбу, на ход истории.

Первая глава нашего исследования была посвящена нигилизму как культурному феномену. Данное явление было рассмотрено нами в историческом, бытовом, идеологическом и философском аспектах с привлечением высказываний ряда современных исследователей, непосредственно занимавшихся данной проблемой, и некоторых наиболее значимых, на наш взгляд, мыслителей конца XIX - начала XX века, давших выразительные характеристики этого явления применительно к судьбам русской культуры в целом.

Глава 2. Базаров как первый нигилист в русской литературе

2.1 Комплексный портрет Евгения Базарова и его воззрения

В предыдущей главе мы проанализировали нигилизм как культурный феномен, указав на его истоки в России и на то, как данное понятие стало названием идеологии революционно настроенной молодежи в России второй половины XIX столетия. Также нами были рассмотрены различные научные труды, связанные с тем, как проявляли себя нигилисты в России, что составляет суть нигилистического учения и какие цели ставили перед собой его последователи.

Если говорить о нигилистах в русском обществе второй половины XIX века, то мы не можем не отметить тот факт, что с нигилистами, в первую очередь, ассоциируется образ Евгения Базарова - главного героя известнейшего романа И.С. Тургенева «Отцы и дети».

В данной главе мы предполагаем проанализировать образ Евгения Базарова в различных аспектах. Перед нами стоит задача рассмотреть биографию героя, его портрет и образ в оценке самого Тургенева, а также взаимоотношения данного персонажа с его окружением, с другими героями.

Работа над романом «Отцы и дети» велась Тургеневым с августа 1860 года по август 1861 года. Это были годы исторического перелома, шла подготовка «крестьянской реформы». В данный исторический период особо острую форму приняла идейно-политическая борьба между либералами и революционными демократами, что сделало актуальной тему «отцов» и «детей», причем не в буквальном смысле, а в гораздо более широком.

Перед читателем в романе предстают различные образы: братья Кирсановы (Николай Петрович и Павел Петрович), относящиеся к лагерю «отцов», сын Николая Кирсанова - Аркадий (который, однако, в конечном счете также оказывается в их лагере, несмотря на первоначальное подражание Базарову и восхищение его идеями), вдова Анна Одинцова, которую вообще сложно отнести к тому или иному лагерю, ее сестра Катя, с которой постепенно сблизился Аркадий. Есть также карикатурные герои- двойники - Ситников и Кукшина, чей «нигилизм» заключается исключительно в эпатаже и весьма поверхностных несоответствиях прежним общественным устоям и порядкам.

По поводу образа Базарова Тургенев писал следующее: «В основание главной фигуры, Базарова, легла одна поразившая меня личность молодого провинциального врача. (Он умер незадолго до 1860 года.) В этом замечательном человеке воплотилось - на мои глаза - то едва народившееся, еще бродившее начало, которое потом получило название нигилизма. Впечатление, произведенное на меня этой личностью, было очень сильно и в то же время не совсем ясно; я, на первых порах, сам не мог хорошенько отдать себе в нем отчета - и напряженно прислушивался и приглядывался ко всему, что меня окружало, как бы желая поверить правдивость собственных ощущений. Меня смущал следующий факт: ни в одном произведении нашей литературы я даже намека не встречал на то, что мне чудилось повсюду; поневоле возникло сомнение: уж не за призраком ли я гоняюсь? Помнится, вместе со мною на острове

Уайте жил один русский человек, одаренный весьма тонким вкусом и замечательной чуткостью на то, что покойный Аполлон Григорьев называл "веяньями" эпохи. Я сообщил ему занимавшие меня мысли - и с немым изумлением услышал следующее замечание:

«Да ведь ты, кажется, уже представил подобный тип... в Рудине?» Я промолчал: что было сказать? Рудин и Базаров - один и тот же тип!

Эти слова так на меня подействовали, что в течение нескольких недель я избегал всяких размышлений о затеянной мною работе; однако, вернувшись в Париж, я снова принялся за нее - фабула понемногу сложилась в моей голове: в течение зимы я написал первые главы, но окончил повесть уже в России, в деревне, в июле месяце.

Осенью я прочел ее некоторым приятелям, кое-что исправил, дополнил, и в марте 1862 года «Отцы и дети» явились в «Русском вестнике»»

2.1.1 Евгений Базаров и нар од. Суть базаровского нигилизма

Читатель практически ничего не знает о детстве Базарова, о том, как прошла его юность, о его учебе в Медико-хирургической академии. Однако, по мнению Ю.В. Лебедева, «Базаров не нуждался в предыстории потому, что у него отнюдь не частная, не сословная (дворянская или сугубо разночинская) судьба. Базаров - сын России, в его личности играют силы общерусские и общедемократические. Вся панорама русской жизни, в первую очередь, крестьянской, проясняет существо его характера, его общенародный смысл».

О происхождении героя известно следующее: Базаров c надменной гордостью заявляет о том, что его дед (крепостной) пахал землю; его отец

Бывший полковой лекарь, мать - дворянка с небольшим имением, очень набожная и суеверная женщина.

Таким образом, Базаров - разночинец, а, как уже было сказано в первой главе нашего исследования, представители именно этого сословия составляли большую часть революционно-демократического движения, провозглашавшего своей идеологией нигилизм. Базаров гордится своим происхождением, а следовательно, и некой близостью к народу и в дискуссиях с Павлом Кирсановым говорит: «Спросите любого из ваших же мужиков, в ком из нас - в вас или во мне - он скорее признает соотечественника. Вы и говорить-то с ним не умеете». Евгений утверждает, что его «направление», то есть нигилистическое воззрение, вызвано «тем самым народным духом».

В первой главе мы упоминали о том, что одним из принципов нигилистов был достаточно простой, демократический стиль общения (не обремененный множеством любезностей и условностей), и эту черту мы видим в Базарове. «Все в доме привыкли к нему, к его небрежным манерам, к его немногосложным и отрывочным речам». Базаров достаточно легко идет на контакт с крестьянами, успевает завоевать симпатию Фенечки: «Фенечка в особенности до того с ним освоилась, что однажды ночью велела разбудить его: с Митей сделались судороги; и он пришел и, по обыкновению, полушутя, полузевая, просидел у ней часа два и помог ребенку».

В произведениях Тургенева значительную роль играет психологический портрет героя, и представление о Базарове мы можем составить исходя из описания его внешности. Одет он в «длинный балахон с кистями», что говорит о непритязательности героя. Законченный портрет Евгения (длинное и худое лицо «с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом», бакенбарды «песочного цвету», «крупные выпуклости просторного черепа» и выражение ума и самоуверенности в лице) выдает в нем плебейское происхождение, но при этом спокойствие и силу. Речь героя и его манеры также способствуют раскрытию образа. При первом же разговоре с Павлом Кирсановым Базаров оскорбляет оппонента не столько смыслом сказанных слов, сколько отрывистостью интонации и «коротким зевком», в его голосе было что-то грубое, даже дерзкое. Также Базаров тяготеет к афористичности в своей речи (это прямо указывает на манеру нигилистов говорить по существу, без высокопарных прелюдий). Свою демократичность и близость к народу Евгений подчеркивает, употребляя различные народные выражения: «Только бабушка еще надвое сказала», «Русский мужик Бога слопает», «От копеечной свечи… Москва сгорела».

...

Анализ исторического факта появления нового общественного деятеля - революционера-демократа, его сравнение с литературным героем Тургенева. Место Базарова в демократическом движении и частной жизни. Композиционно-сюжетная структура романа "Отцы и дети".

реферат , добавлен 01.07.2010

Особенности любовной лирики в произведении "Ася", анализ сюжета. Действующие лица "Дворянского гнезда". Образ тургеневской девушки Лизы. Любовь в романе "Отцы и дети". Любовная история Павла Кирсанова. Евгений Базаров и Анна Одинцова: трагизм любви.

контрольная работа , добавлен 08.04.2012

Иван Сергеевич Тургенев своим романом "Отцы и дети" хотел воссоединить российское общество. Но получил прямо противоположный результат. Начались дискуссии: плох ли, хорош ли Базаров? Оскорбленный этими дискуссиями Тургенев уехал в Париж.

сочинение , добавлен 25.11.2002

Евгений Базаров как основной и единственный выразитель демократической идеологии. Антидворянская линия замысла "Отцов и детей". Характеристика либералов-помещиков и разночинцев-радикалов в романе Тургенева. Политические взгляды Павла Петровича Кирсанова.

реферат , добавлен 03.03.2010

Отношения между героями в романе И.С. Тургенева "Отцы и дети". Любовные линии в романе. Любовь и страсть в отношениях главных героев - Базарова и Одинцовой. Женские и мужские образы в романе. Условия гармоничных отношений героев обоих полов между собой.

презентация , добавлен 15.01.2010

Рассмотрение "нигилизма" в публицистике 1850-1890 гг. в социальном и политическом аспектах. Блоки вопросов, при обсуждении которых наиболее явно проявлялись нигилистические тенденции 60-х. Высказывания М.Н. Каткова о романе Тургенева "Отцы и дети".

презентация , добавлен 18.03.2014

Замысел и начало работы И.С. Тургенева над романом "Отцы и дети". Личность молодого провинциального врача как основа главной фигуры романа - Базарова. Окончание работы над произведением в любимом Спасском. Роман "Отцы и дети" посвящен В. Белинскому.

презентация , добавлен 20.12.2010

Отображение образа Базарова в романе с помощью статей критиков Д.И. Писарева, М.А. Антоновича и Н.Н. Страхова. Полемический характер оживленного обсуждения романа И.С. Тургенева в обществе. Споры о типе нового революционного деятеля русской истории.

реферат , добавлен 13.11.2009

Исторические предпосылки романа Ф.М. Достоевского "Бесы". Анализ характеров действующих лиц романа. Образ Ставрогина в романе. Отношение к вопросу нигилизма у Достоевского и других писателей. Биография С.Г. Нечаева как прототипа одного из главных героев.

Исаева Фаргана Мехман гызы - БСУ Нигилист в творчестве И.С.Тургенева и И.А.Гончарова Значение, использование понятия «нигилист» НИГИЛИСТ - Нигилист [от латинск. nihil - «ничто»: человек, ничего не признающий, отрицатель] - общественно-политический и литературный термин, широко распространенный в русской публицистике и художественной литератуpe 60-х гг. В романе И. С. Тургенева «Отцы и дети», впервые напечатанном во 2-й книге «Русского вестника» за 1862 г., имеется следующий диалог: «Ну, а сам господин Базаров, собственно, что такое?» - спрашивал П. П. Кирсанов своего племянника Аркадия. - «Что такое Базаров? - Аркадий усмехнулся. - Хотите, дядюшка, я вам скажу, что он, собственно, такое?» - «Сделай одолжение, племянничек». - «Он - нигилист». - «Как?» - спросил Николай Петрович, Павел Петрович поднял на воздух нож с куском масла на конце лезвия и остался неподвижен. - «Он - нигилист, - проговорил Николай Петрович. - Это от латинского слова nihil, н и ч е г о, сколько я могу судить; стало быть, это слово означает человека, который... который ничего не признает?» - «Скажи: который ничего не уважает», - подхватил Павел Петрович... - «Который ко всему относится с критической точки зрения», заметил Аркадий. - «А это не все равно?» - спросил Павел Петрович. - «Нет, не все равно. Нигилист - это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип...» - «Вот как. Ну, это я вижу, не по нашей части. Мы, люди старого века, мы полагаем, что без принсипов... без принсипов, принятых, как ты говоришь, на веру, шагу ступить, дохнуть нельзя. Vous avez changé tout cela» (Вы все это отменили - Л. К.). Кирсановы и Базаров в романе Тургенева - представители не только двух поколений, но и двух враждующих мировоззрений - так, по крайней мере, казалось автору. Мы можем пойти дальше и сказать, что это представители двух враждовавших между собой классовых групп той поры: крепостнического дворянства и разночинной интеллигенции, боровшейся на перовом этапе своего развития против крепостнического порядка во имя капиталистического развития страны по американскому образцу. Термин «нигилизм», которым в приведенном выше диалоге автор, представитель дворянской культуры, характеризует мировоззрение представителя разночинной интеллигенции, не был выдуман И. С. Тургеневым. Он мог заимствовать этот термин из журнальной полемики конца 20-х гг., в которой Н. И. Надеждин употребил его для отрицательной характеристики новых по тому времени течений в области литературы и философии. Но ни в 30-х гг. ни впоследствии, вплоть до появления «Отцов и детей» Тургенева, термин этот не был наполнен никаким конкретным общественно-политическим содержанием и не получил распространения. Только образ Базарова в романе Тургенева сделал это слово широко известным, боевым термином, который затем в продолжение десятилетия не сходил со страниц политической и художественной литературы и по-видимому еще более широко был распространен в быту определенных слоев русского общества того времени. Как часто бывает в литературной и политической борьбе, кличка, брошенная врагами, была подхвачена теми, против которых она была направлена. Точный перевод термина нигилист- «люди, ничего не признающие» - далеко не передает того конкретного содержания, которое получил этот термин в реальной групповой и классовой борьбе на арене политики и литературы. Окрещенные этим именем люди отнюдь не отрицали всего и не лишены были определенных «идеалов», как хотел истолковать это латинское слово П. П. Кирсанов. Сам Базаров, первый нигилист в русской литератуpe, при самом своем появлении вызвал к себе весьма сложное и как будто бы противоречивое отношение критики и читателей. Теперь не может быть уже сомнения в том, что автор этим своим образом пытался осудить первые ростки современного ему революционно-демократического движения. От этого знака равенства, поставленного дворянским государством между нигилистами и революционерами, не отказывался и сам автор Базарова в те моменты, когда он считал необходимым, в интересах самооправдания перед молодым поколением, стушевывать подлинную тенденцию своего романа. В одном из своих оправдательных писем к представителю тогдашней радикальной молодежи Тургенев писал о Базарове: «Я хотел сделать из него лицо трагическое... Он честен, правдив и демократ до конца ногтей. И если он называется нигилистом, то надо читать: революционером». Это признание Тургенева и свидетельство III Отделения документально восстанавливает тот реальный смысл, который вкладывался в термин «нигилизм» с первого же момента его появления представителями дворянского общества: для них нигилист был синонимом революционера. А в то же время в быту нигилистом оказывался любой семинарист, который, отказавшись от духовной карьеры, стремился в университет, и девушка, полагавшая, что в выборе мужа она может руководствоваться собственными симпатиями, а не расчетами и приказами семьи. «Большая часть молодежи приняла роман „Отцы и дети―, который Тургенев считал своим наиболее глубоким произведением, с громким протестом. Она нашла, что „нигилист― Базаров отнюдь не представитель молодого поколения», сообщает например П. Кропоткин в своих «Записках революционера». «Современник», вокруг которого тогда под знаменем Н. Г. Чернышевского группировались наиболее жизнеспособные и зрелые элементы идеологов революционно-демократического движения, относился к литературному воплощению нигилизма в лице Базарова резко отрицательно. Это критическое отношение опять-таки диктовалось отнюдь не литературными приемами Тургенева, а тем обстоятельством, что ученикам и продолжателям дела Чернышевского образ революционера, возглавляющего массовое крестьянское движение против крепостнического государства (а таков был в основе критерий «Современника»), представлялся гораздо более широким в идейном смысле и глубоким в смысле психологическом, чем тот окургуженный образ, которым этот революционер оказался в кривом зеркале творчества романиста-дворянина. Однако вся критика, направленная группой Чернышевского против сведения образа революционера до базаровского нигилиста, не исключала того, что «Современник» видел и конечно относился положительно к прогрессивным элементам нигилизма как умственного движения, направленного против крепостнического хозяйства и дворянской монархии. Характерное для нигилизма 60-х гг. «отрицание авторитетов», подчеркивание прав разума, критическое отношение ко всем установленным и общепринятым политическим, экономическим и бытовым идеалам и положениям, увлечение естественными науками, отстаивание прав личности, в частности наиболее угнетенной женской личности, не выходило за пределы буржуазных интересов и знаменовало нарождение той группы интеллигенции, которая необходима самому капиталистическому способу производства. Но эта новая сила, прорвавшаяся на арену истории сквозь расщелины поколебленного уже здания феодализма и крепостничества, неизбежно должна была в дальнейшем подвергнуться дифференциации. Уже Кропоткин, сам переживший влияние эпохи нигилизма, отметил, что нигилизм, с его декларацией прав личности и отрицанием лицемерия, был только переходным моментом к появлению новых людей, не менее ценивших индивидуальную свободу, но живших вместе с тем и для великого дела». Переходный характер нигилизма как общественного и бытового явления обусловил и то, что самый термин «нигилизм» удержался сравнительно недолго. Уже в конце 60-х гг. представители разночинной интеллигенции, сочувствующие революционному движению или прямо принимающие в нем участие, университетская и литературная молодежь, молодые врачи, агрономы, статистики, литераторы и пр. усваивают себе в общежитии наименование «радикалов», «народников» и т. д. и отказываются раз и навсегда от клички «нигилиста». Термин этот остается в распоряжении исключительно антиреволюционной, реакционной и либеральной беллетристики и журналистики, продолжающей на своих страницах под именем нигилист давать злобные и грубые карикатуры на разночинную интеллигенцию как на антикрепостническую революционную среду. Таковы романы «Обрыв» Гончарова, «Взбаламученное море» Писемского, «Некуда», «На ножах» Лескова, «Марево» Клюшникова, «Кровавый пуфф» Крестовского, «Перелом» и «Бездна» Маркевича и т. д. Из всей серии этих антиреволюционных аляповатых лубков, построенных на обличении «нигилизма», следует выделить лишь «Обрыв» Гончарова , в котором карикатурный образ нигилиста не до конца перечеркивает художественное и познавательное значение романа в целом и его остальных образов. За семь лет разработки образа нигилиста в литератуpe господствующих классов он окончательно потерял черты честности, правдивости и серьезности и превратился в бесчестного фразера и беспардонного соблазнителя дворянских девиц. Этот образ не мог уже вызвать никаких недоумений в демократической среде, как это было с Базаровым. «Для изображения Марка, - писал Шелгунов после появления «Обрыва», - г. Гончаров опустил кисть в сажу и сплеча вершковыми полосами нарисовал всклокоченную фигуру, вроде бежавшего из рудников каторжника... Г. Гончарову кто-то наговорил, что завелись в России злодеи, и попросил принять против них литературные меры. И вот г. Гончаров уподобился молодому петуху, прыгающему со страху на стену». В. Короленко совершенно правильно отметил, что автор «питал к Марку Волохову глубокое отвращение и ненависть». Эта эволюция литературного типа нигилиста от Базарова к Волохову, от Тургенева к Гончарову, не стоит ни в каком соответствии с подлинным процессом идейного и морального роста революционно-интеллигентских групп в русском обществе шестидесятых годов. Базаров - главный герой романа "Отцы и дети" Замысел романа «Отцы и дети» возник у И. С. Тургенева в 1860 году во время летнего отдыха на острове Уайт. Именно тогда писатель составил свой «формулярный список действующих лиц», в котором давалась предварительная характеристика главного героя: «Евгений... не без цинизма, фраз и действительных способностей. Нигилист. Самоуверен, говорит отрывисто и немного - работящ. (Смесь Добролюбова, Павлова и Преображенского.) Живет малым; доктором не хочет быть, ждет случая. Умеет говорить с народом, хотя в душе его презирает. Художественного элемента не имеет и не признает... Знает довольно много - энергичен, может нравиться своей развязностью. В сущности, бесплоднейший субъект - антипод Рудина - ибо без всякого энтузиазма и веры... Независимая душа и гордец первой руки». Таким образом, в первоначальном виде это должна была быть очень резкая и угловатая фигура, совершенно лишенная душевной глубины, скрытого «художественного элемента». Однако в процессе работы над произведением Тургенев невероятно увлекся своим героем, проникся к нему симпатией, научился понимать его, видеть мир его глазами и даже, в какой-то степени, оправдывать отрицательные проявления его натуры. Дело в том, что со всей своей резкостью и духом отрицания всего, Базаров является типичным представителем разночинной демократической молодежи шестидесятых годов XIX столетия. Это независимая личность, не склоняющаяся ни перед какими авторитетами, все подвергающая суду мысли. И под свое отрицание герой подводит четкую теоретическую основу: несовершенство общества и общественные болезни он объясняет характером самого общества. «Мы приблизительно знаем, отчего происходят телесные недуги, а нравственные болезни происходят от дурного воспитания, от всяких пустяков, которыми сызмала набивают людские головы, от безобразного состояния общества, - говорит он, - одним словом, исправьте общество, и болезней не будет». Именно так и рассуждали русские демократы-просветители 60-х годов. Однако Базаров, объясняя и критикуя мир, стремился решительно его изменить. Его не удовлетворяют мелкие улучшения жизни, частичные ее исправления. «Болтать, все только болтать о наших язвах не стоит и труда», - презрительно заявляет он. Герой решительно требует уничтожения и замены самих основ современного ему общества. Этот дух отрицания старого, крепостнического мира был в те времена в стране неразрывно связан с народным духом. Таким образом, отрицание Базарова постепенно становилось всеобщим и разрушительным. Не случайно он сам говорит Павлу Петровичу: «Вы порицаете мое направление, а кто вам сказал, что оно не вызвано тем самым народным духом, во имя которого вы ратуете». Однако, воплощая в образе своего героя явно прогрессивные черты передовой молодежи, Тургенев, по справедливому замечанию Герцена, проявил несправедливость «к реалистическому опытному воззрению», смешав его «с каким-то грубым, хвастливым материализмом». Базаров заявляет: «... Я придерживаюсь отрицательного направления в силу ощущения. Мне приятно отрицать, мой мозг так устроен - и баста!» Подчеркивая скептическое отношение героя к искусству, поэзии, автор раскрывает характерную черту, которую он наблюдал у некоторых представителей демократической молодежи. Тургенев правдиво изображает и тот факт, что Базаров, ощущая в себе ненависть ко всему дворянскому, распространял ее и на всех поэтов, вышедших из дворянской среды и на представителей других искусств, что так же было характерно для его времени. «Среди молодежи распространилось убеждение, - говорил И. И. Мечников, - что только положительное знание способно вести к истинному прогрессу, что искусство и другие проявления духовной жизни могут, наоборот, лишь тормозить движение вперед». Именно поэтому Базаров верит исключительно в науку - химию, физику, физиологию - и совершенно не приемлет все остальное. Тургенев писал свой роман в то время, когда еще не произошла отмена крепостного права. Революционные настроения все еще нарастали в народе, выводя на первый план идеи отрицания и разрушения по отношению к старому порядку, старым авторитетам и принципам. «В теперешнее время полезнее всего отрицать - мы отрицаем», - говорит Базаров. Поэтому именно его, как воплощение этого отрицания, автор видел настоящим героем своего времени. Следует сказать, однако, что нигилизм тургеневского героя не носит абсолютного характера. То, что проверено опытом, практикой жизни, того он не отрицает. Это относится в первую очередь к труду, как к призванию человека; к химии, как к полезной науке; к материалистическому пониманию жизни, как основе мировоззрения человека. Но, к сожалению, он скептически относится к тем народным силам, на которые возлагали свои надежды революционные демократы. Но нигилизм Базарова, при своих несомненных положительных сторонах, таил в себе и опасность упадка духа, развития поверхностного скептицизма и даже цинизма. Таким образом, писатель проницательно отметил в своем герое не только то, что составляло его силу, но и то, что в своем одностороннем развитии могло выродиться в крайность и повести за собой духовное одиночество и полную неудовлетворенность жизнью. И все же, как заметил великий русский ученый-демократ К. А. Тимирязев, в Базарове «... художник воплотил едва только намечавшиеся черты типа, при всех его второстепенных недостатках проявившего ту сосредоточенную энергию, благодаря которой русский естествоиспытатель в такой короткий срок завоевал себе почетное место не только у себя дома, но и далеко за его пределами». В романе «Отцы и дети» был впервые изображен разночинец-демократ - человек огромной силы воли и твердых убеждений. К. А. Тимирязев сравнивал его по общественной значимости с исторической личностью Петра Первого: ―Тот и другой были прежде всего воплощением "вечного работника", все равно "на троне" или в мастерской науки... Оба созидали, разрушая‖. Основной конфликт между героем-демократом и либералами сформулирован в словах Базарова, обращенных к Аркадию Кирсанову: ―В тебе нет ни дерзости, ни злости, а есть молодая смелость да молодой задор; для нашего дела это не годится. Ваш брат дворянин дальше благородного смирения или благородного кипения дойти не может, а это пустяки. Вы, например, не деретесь - и уж воображаете себя молодцами, - а мы драться хотим‖. Каковы же взгляды этого героя, который так ополчается против ―благородного смирения‖ дворян и призывает своих будущих единомышленников ―драться‖? Тургенев наделил Базарова своеобразным отношением к философии, политике, науке, искусству. Только выяснив это своеобразие, можно понять все поступки героя, его противоречивость, его взаимоотношения с другими персонажами романа. Базаров - нигилист, отрицатель, разрушитель. В своем отрицании он не останавливается ни перед чем. Надо отметить, что базаровский нигилизм не носит абсолютного характера. Базаров не отрицает того, что проверено опытом и жизненной практикой. Так, он твердо убежден, что труд - основа жизни и призвание человека, что химия - полезная наука, что главное в мировоззрении человека - естественнонаучный подход ко всему. Базаров говорит, что готовит себя к тому, чтобы совершить ―много дел‖, правда, какие это дела и к чему конкретному стремится Базаров, - остается неясным. Базаров - выразитель идей передового демократического движения, которое складывалось и развивалось под знаком отрицания всего, исторически связанного с дворянско- крепостническим обществом, с дворянской культурой, со старым миром. Взаимоотношения Базарова с другими персонажами романа Когда Аркадий сообщил дяде и отцу о том, что Базаров - нигилист, они постарались дать свое определение этого слова. Николай Петрович сказал: ―Нигилист... это от латинского nihil, ничего, насколько я могу судить; стало быть, это слово означает человека, который... который нечего не признает?‖ Павел Петрович тут же подхватил: ―Скажи: который ничего не уважает‖. Аркадий объяснил им: ―Нигилист - это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип‖. Однако Павел Петрович остался при своем мнении: нигилист - это человек, ―который ничего не уважает‖. Он сперва не придал серьезного значения убеждениям Базарова, посчитав его пустым критиканом. Однако вскоре он потерял свое спокойствие и самоуверенность. Базаров оказался не так пуст и безопасен, как ему сначала показалось, поскольку он отрицал как раз все то, что было близко и дорого Павлу Петровичу и что составляло суть его существования, и этот нигилист, судя по его заявлениям, ―собирался действовать‖. Базаров же проникался все большими презрением и иронией по отношению к либеральному ―аристократишке‖. В этом тщательно прослеженном идейно-психологическом процессе накопления и нарастания сначала глубокой неприязни и антипатии, а потом прямой вражды нашла отражение сама действительность того времени. Таким образом, поставив в центре романа человека из демократического лагеря и признавая его силу и значение, Тургенев во многом ему не симпатизировал. Он наделил своего героя нигилистическим отношением к искусству и ясно дал почувствовать, что не разделяет его взглядов. При этом писатель не стал выяснять причин отрицательного отношения Базарова к искусству. Однако нетрудно догадаться, что это за причины. Базаров и его единомышленники (в действительности, а не в романе, поскольку в романе у него их нет) отрицали искусство потому, что оно в 1850-1860-х годах было поставлено некоторыми поэтами и критиками выше тех насущных гражданских, политических задач, которые, с их точки зрения, следовало разрешить в первую очередь. Людям, стремящимся поставить искусство выше социально- политических проблем, они возражали даже в том случае, когда речь шла о произведениях таких гениев, как Рафаэль или Шекспир. Так поступает Базаров, заявляя: ―Рафаэль гроша медного не стоит‖; ―Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта‖ и т. д. Он не желает любоваться красотой природы: ―Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник‖. Конечно, Тургенев не может здесь поддерживать своего героя. Ведь в истории русской литературы не было, пожалуй, другого такого крупного писателя, который бы так искренне, самозабвенно и нежно любил природу и так полно, разносторонне отразил ее красоту в своем творчестве. Видимо, проблема нигилизма не просто интересовала писателя, она была им выстрадана, поскольку приверженцы данного направления отрицали очень многое из того, что было ему дорого. Однако появление такого направления должно было свидетельствовать о том, что в общественном строе России назрел кризис, и увлечение нигилистическими взглядами для многих стало отчаянной попыткой найти выход из него. Может быть, Тургенев несколько сгустил краски, передавая суть данного направления, но благодаря этому проблема нигилизма получила еще большую остроту. Писатель показал всю несостоятельность нигилистических воззрений, заставив главного героя то и дело вступать в спор с самим собой. Базаров во многом противоречил своим убеждениям: в романтической любови к Одинцовой, в дуэли с Павлом Петровичем и т. д. Душевные метания главного героя должны были натолкнуть читателя на раздумья: пополнить ли ему ряды нигилистов или попытаться найти какой-то иной выход из создавшегося положения. Первоначально читатель узнает о Евгении Базарове только то, что это студент-медик, приехавший в деревню на каникулы. Рассказ об этом эпизоде его жизни, собственно, и составляет сюжет "Отцов и детей". Сначала Базаров гостит в семье своего друга Аркадия Кирсанова, затем вместе с ним едет в губернский город, где знакомится с Анной Сергеевной Одинцовой, живет некоторое время в ее усадьбе, но после неудачного объяснения в любви вынужден уехать и, наконец, попадает в родительский дом, куда направлялся с самого начала. В усадьбе родителей живет недолго, тоска гонит его прочь и заставляет еще раз повторить тот же самый маршрут. В конце концов, выясняется, что места ему нет нигде. Базаров опять возвращается домой и вскоре погибает. Базаров называет себя "нигилистом", провозглашает идею "полного и беспощадного отрицания", не признавая никаких пределов, способных ограничить ее осуществление. Вместе с "постановлениями" отжившего крепостнического строя и либеральным реформаторством он так же категорично отрицает любовь, поэзию, музыку, красоту природы, философское мышление, семейные связи, альтруистические чувства, такие нравственные категории, как долг, право, обязанность. Базаров выступает беспощадным противником традиционного гуманизма: в глазах "нигилиста" гуманистическая культура оказывается прибежищем для слабых и робких, создавая красивые иллюзии, способные служить их оправданием. Гуманистическим идеалам просвещенной элиты и верованиям или предрассудкам невежественных масс "нигилист" одинаково противопоставляет истины естествознания, утверждающие жестокую логику жизни-борьбы. Базаров считает необходимым начать историю заново, на голом месте, не считаясь ни с объективной ее логикой, ни с "мнением народным". И все это не только идеи, перед читателем человек действительно новой формации, дерзкий, сильный, неспособный к иллюзиям и компромиссам, достигший полной внутренней свободы, готовый идти к своей цели, сокрушая или ненавидя все, что ему противостоит. В спорах с умеренным либералом Павлом Петровичем Кирсановым Базаров легко побеждает. На его стороне не только преимущества молодости и новизна его позиции. Тургенев видит, что ―нигилизм‖ глубоко связан с общественным неустройством и народным недовольством, что это естественное выражение в духе времени, когда в России все переоценивается и переворачивается. Тургенев признает, что роль "передового класса" переходит от дворянской интеллигенции к разночинцам. Но это лишь часть истины, открываемой читателю в "Отцах и детях". Тургенев проводит Базаров по кругам жизненных испытаний. Герой переживает трагическую любовь, тоску одиночества и даже своеобразную "мировую скорбь". Обнаруживается его зависимость от обычных законов человеческой жизни, его причастность к обычным человеческим интересам, заботам и страданиям. Первоначальная самоуверенность Базаров исчезает, его внутренняя жизнь становится все более сложной и противоречивой. Постепенно выясняется мера объективной правоты и неправоты героя. "Полное и беспощадное отрицание" оказывается отчасти оправданным как единственная, по мысли Тургенева, серьезная попытка действительно изменить мир, покончив с противоречиями, которые не могут разрешить ни усилия общественных партий, ни влияние вековых идеалов гуманизма. Однако для Тургенева бесспорно и то, что логика "нигилизма" неизбежно ведет к свободе без обязательств, к действию без любви, к поискам без веры. Тургенев не находит в "нигилизме" созидающей творческой силы: те изменения, которые "нигилист" предусматривает для реально существующих людей, по сути дела, равносильны их уничтожению. "Нигилизм", по мысли Тургенева, бросает вызов непреходящим ценностям духа и естественным основам жизни. В этом усматривается трагическая вина героя, причина его неизбежной гибели. Базаров отличается от других героев, прежде всего, исключительной энергией и мужественностью, твердостью характера и самостоятельностью, выработанными в борьбе с житейскими трудностями. ―В основание главной фигуры, Базарова, - писал впоследствии Тургенев, - легла одна поразившая меня личность молодого провинциального врача (он умер незадолго до 1860-го г.). В этом замечательном человеке воплотилось - на моих глазах - то, едва народившееся, еще бродившее начало, которое потом получило название нигилизма. Впечатление, произведенное на меня этой личностью, было очень сильно и в то же время не совсем ясно...‖ ―Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная - и все-таки обреченная на погибель - потому что она все-таки стоит еще в преддверии будущего, мне мечтался какой-то странный pendant с Пугачевым‖. Знаменательно, что у Базарова, единственного из всех героев нет предыстории, в которой Тургенев обычно дает ключ к характеру персонажа, чего он явно не хочет делать в случае с Базаровым (может быть, вообще достоверно не зная, как складываются подобные характеры). В отличие от всех дворян Базаров обладает натурой деятеля и борца. Неустанным трудом приобрел он фундаментальные знания в естественных науках. Привыкший полагаться лишь на собственный ум и энергию, Базаров выработал спокойную уверенность в себе. Ощущение его силы невольно передается окружающим, даже если она никак не проявляется внешне. Он сразу ставит себя в оппозицию ко всем людям: ―Когда я встречу человека, который не спасовал бы передо мною, тогда я изменю свое мнение о самом себе‖. Его совершенно не беспокоит, что думают о нем другие: ―Настоящий человек не должен об этом заботиться; настоящий человек тот, о котором думать нечего, а которого надобно слушаться или ненавидеть‖. Никакие сердечные связи не связывают его с людьми (характерны в этом плане его отношения с родителями, для которых у него не находится ни жалости, ни ласки, хотя он и говорит Аркадию, что их ―любит‖). От этого и проистекает базаровская ―резкость и бесцеремонность тона‖. Отношения между мужчиной и женщиной он сводит к физиологии, искусство - к ―искусству делать деньги или нет более геморроя‖, т.е. ему совершенно чужд весь мир прекрасного, равно как и дворянская утонченная культура чувств, которую он вкупе с религией и философией обзывает ―романтизмом, чепухой, гнилью, художеством‖ (чего стоит один только этот синонимический ряд!). Из подобного отношения к жизни, а также из ―безмерной гордости‖ и берет свое начало его жизненная философия, смелая, страшная и парадоксальная, заключающаяся в тотальном отрицании всех устоев, на которых зиждется общество, равно как и вообще всех верований, идеалов и норм человеческой жизни, когда за истину принимаются только голые научные факты. ―Нигилист, это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип‖, - формулирует в романе Аркадий, очевидно со слов своего учителя. Такая философия - закономерное порождение кризисного состояния общества. По точному определению В.М. Марковича, «для Базарова бесспорно, что нет ни одного ―постановления‖ в современном нашем быту, в семейном или общественном, которое не вызывало бы полного и беспощадного отрицания». Для Базарова бесспорна возможность неограниченной свободы личности: ―нигилист‖ убежден, что в своих решениях, направленных на переделку жизни, человек нравственно ничем не связан. Логика истории, ―мнение народное‖, традиции, верования, авторитеты - все это не должно иметь никакой власти над индивидуальным сознанием и индивидуальной волей‖. Таким образом, базаровский нигилизм распространяется на общественную, личную и философскую сферы. Общественный нигилизм Базарова находит свое наиболее полное выражение в споре с Павлом Петровичем. Эти два достойных противника, убежденные приверженцы каждый своей идеологии, не могли не столкнуться, подобно двум противоположным зарядам. Характерно при этом, что Павел Петрович нервничает и сам вызывает на спор Базарова, в то время как последний, полный сознания собственной силы и превосходства, спорит как бы нехотя, чтобы ―зря не болтать‖. В вопросе о характере преобразований в России Базаров стоит за решительную ломку всей государственной и экономической системы. ―В России нет ни одного гражданского постановления, которое не заслуживало бы критики‖, - считает он. Однако взамен он ничего не предлагает. Кроме того, Базаров никак не показан в общественной деятельности и мы не знаем, есть ли у него реальные планы проведения своих взглядов в жизнь. Павел Петрович Кирсанов, как настоящий либерал, тоже убежден в необходимости преобразований, но против бессмысленного разрушения всего. Он стоит за ―цивилизацию‖ и ―прогресс‖, т.е. за путь реформ. При споре о ведущей общественной силе Павел Петрович указывает на аристократию, потому что только в ней развито в высшей степени чувство собственного достоинства, без которого не может быть настоящего гражданина, уважающего права других. ―Аристократия дала свободу Англии и поддерживает ее‖. А новые люди, ―нигилисты‖ (при этом слове Павлу Петровичу всякий раз ―изменяет чувство собственного достоинства‖ и он срывается на брань), - невежественные ―болваны‖, не имеющие поддержки в народе, носители ―грубой монгольской силы‖, число коих, к счастью, всего ―четыре человека с половиною‖. Базаров в ответ обзывает дворян отсталыми людьми, все заслуги которых в прошлом. Теперь же они ―сидят сложа руки‖, наподобие Павла Петровича, у которого все ―принципы‖ и ―чувство собственного достоинства‖ свелись к демонстративной занятости своим туалетом, отчего не много приходится ждать пользы для bien public (общественного блага). В вопросе о народности и отношении к народу Павел Петрович неожиданно оказывается истовым славянофилом и провозглашает, что русский народ ―патриархален‖, ―свято чтит предания‖ и ―не может жить без веры‖ и что поэтому нигилисты не выражают его потребностей и совершенно ему чужды. Базаров в ответ преспокойно соглашается с утверждением о патриархальности народа, но для него это вовсе не священная основа национальной русской жизни, а, наоборот, свидетельство об отсталости и невежестве народа, его несостоятельности ни как общественной силы, ни даже как двигателя хозяйства: ―Самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке‖. Насчет того, что он чужд народу, Базаров с ―надменной гордостью‖ замечает, что его ―дед землю пахал‖. Он считает себя во всяком случае ближе к народу, чем Павел Петрович: ―Вы порицаете мое направление, а кто вам сказал, что оно во мне случайно, что оно не вызвано тем самым русским духом, во имя которого вы так ратуете?‖ - что не мешает в то же время ему презирать народ, ―коли он заслуживает презрения‖. На законное возражение Николая Петровича: ―Вы все отрицаете или, выражаясь точнее, все разрушаете. Да ведь надобно же и строить‖, - Базаров хладнокровно замечает: ―Это уже не наше дело... Сперва нужно место расчистить‖. Эта фраза разводит Базарова с народниками 60-х гг., у которых была и позитивная программа, и делает его политическую позицию крайне неопределенной и странной. ―Его ум противится любым окончательным решениям... Поэтому, отвергая старые теории, Базаров не намерен доверяться новым: не обернутся ли они догмами, которые потребуют повиновения?‖ Не видно также, чтобы Базаров, подобно народникам, думал привлекать на свою сторону народ: похоже, ему достаточно ―ругаться‖. Итак, он мало походит на революционера, и, тем не менее, Тургенев запечатлел в нем сам дух революционного народничества тех лет, с его ненавистью к существующему порядку вещей и отречением от всех общественных и гражданских благ. Базаров предстает перед нами неким воплощением самой отрицательной энергии, которой движется и питается всякое революционное движение. В личной сфере нигилизм Базарова заключается в отрицании им всей культуры чувств и всех идеалов. ―Базаров отвергает... не только те или иные социальные установления и культурные традиции, но именно все - все, чем сегодня живут люди, все, что их связывает и сближает, все, что ими движет, что придает их жизни оправдание и смысл. Базарову нужны другая жизнь и другие люди - на этот счет Тургенев не оставляет никаких сомнений‖. Базаровым отрицается вообще духовное начало в человеке. К человеку он относится как к биологическому организму: ―Все люди похожи друг на друга как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой‖. Как по лягушке Базаров судит об устройстве человеческих органов, так же по данным естественных наук он думает судить о человеке вообще и, более того, о человеческом обществе в целом: при правильном устройстве общества будет все равно, зол человек или добр, глуп или умен. Это все лишь ―нравственные болезни‖, подобные ―болезням телесным‖ и вызванные ―безобразным состоянием общества‖. ―Исправьте общество, и болезней не будет‖. Образ нигилиста и байроническая традиция в русской литературе Общепризнанно, что поэзия Байрона оказала большое влияние на духовное развитие русского общества. Но при этом обычно имеют в виду эпоху Пушкина и Лермонтова. Между тем отзвуки байронических мотивов сохранялись в творчестве классических писателей даже тогда, когда тон в общественной жизни задавали нигилисты и утилитаристы. Это объясняется тем, что эпоха великих реформ сконцентрировала перед Россией проблемы, решавшиеся в Европе на протяжении весьма длительного исторического периода. Определѐнные условия были и для утверждения просветительских идеалов, и для романтической реакции на просветительство, и всѐ это было неизмеримо усложнено тем новым опытом разочарований и открытий, который мог быть наиболее адекватно отражѐн только в реалистическом типе творчества. Как справедливо отмечал В.М. Маркович, «стремление и способность синтезировать традиции отдалѐнных друг от друга эпох (или несовместимых на иной исторической почве литературных направлений) составляет, по-видимому, одну из общих типологических черт, характерных для всей «большой» русской литературы нового времени». Байронизм очень характерен для молодого Тургенева. Н.Н. Страхов писал: «Базаров – это титан, восставший против своей матери-земли», и, «как бы то ни было, Базаров всѐ-таки побеждѐн, побеждѐн не лицами …, но самою идеею этой жизни». Базаров – титан. Пусть это всего лишь образное выражение, но оно возникло не случайно. Н.Н. Страхов верно уловил, что тургеневский Базаров может расцениваться как одно из воплощений грандиозной, восстающей против всего мира титанической личности, которая в своѐ время была опоэтизирована романтиками. Достоевским не раз высказывался о Базарове. Остановимся на одной реплике, прозвучавшей в романе «Бесы». Степан Трофимович Верховенский заявляет: «Я не понимаю Тургенева. У него Базаров это какое-то фиктивное лицо, не существующее вовсе; они же первые и отвергли его тогда, как ни на что не похожее. Этот Базаров это какая-то неясная смесь Ноздрѐва с Байроном…». При всем ироническом отношении писателя к данному персонажу он часто передаѐт ему собственные мысли, и, думается, что байронические черты в Базарове отмечены Достоевским вполне серьѐзно. Д.Н. Овсянико-Куликовский писал: «Смотреть на Базарова, как на тип наших «нигилистов» или «мыслящих реалистов» 60-х гг. нет никакой возможности. К этому «движению», в сущности безобидному, Базаров примыкает чисто внешним образом. Отрицание искусства, глумление над Пушкиным, культ естественных наук, материалистическое мировоззрение – всѐ это только «механически» связывает Базарова с известными кругами молодѐжи того времени. Но ведь Базаров интересен и так значителен вовсе не этими «взглядами», не «направлением», а внутренней содержательностью и сложностью натуры, в самом деле «сумрачной», «наполовину выросшей из почвы», огромной силой духа, наконец – при демократизме «до конца ногтей» – такой независимостью мысли и такими задатками внутренней свободы, каких дай Бог настоящему философу». Современный английский исследователь Р. Фриборн пишет: «В контексте развития мировой литературы, русская литература девятнадцатого века трансформировала образ уединѐнного, байроновского героя, типичного для романтического воображения, в реалистический образ «нового человека», обусловленного, но и как-то пересозданного условиями русской действительности». Трансформация образа, конечно, была очень значительной. Но сохранялась и связь байроновской идеи личности с осмыслением типа «нового человека» в романе «Отцы и дети». С романтическим бунтарѐм и отщепенцем Базарова роднит его индивидуализм. Индивидуализм тургеневского героя носит во многом именно романтический характер. Ведь Базаров предстаѐт перед нами во многом как мятежный бунтарь и разрушитель. Он восстаѐт против авторитетов и готов переступить все преграды, воздвигаемые законом, властью, государством. Базаров увлечѐн наукой, много работает, способен к созиданию, но чувствуется, что жажда разрушения также находит отклик в его сердце. Следует добавить, что в романтизме выделяется ряд течений. Для того из них, которое связано с именем Байрона, характерна как раз идеализация отрицания. Подобной идеализации подвергаются настроения, в которых выражено неприятие не только существующего общественного порядка, но и всего мироустройства. Это было обусловлено глубоким кризисом просветительских воззрений в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века. С одной стороны, Базаров по своим взглядам очень близок к просветителям. Не случайно есть версия, что прототипом его был Добролюбов. Для Базарова характерна, особенно в начале романа, безраздельная вера в разум, в науку, в способность человека на рациональной основе перестроить и самого себя, и окружающую действительность. Но, с другой стороны, его просветительские представления всѐ время оказываются слишком схематичными и односторонними. Жизнь, загадочная, сложная, таинственная, постоянно опровергает тургеневского героя. В результате Базаров оказывается в состоянии духовного кризиса, глубокого нравственного смятения. По мере развития сюжета Тургенев изображает уже не самоуверенного, а, как писал Достоевский, «беспокойного и тоскующего Базарова (признак великого сердца), несмотря на весь его нигилизм». Именно этому Базарову становятся свойственны тоска, скука, меланхолия и разочарование в жизни: «Узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и где дела до меня нет; и часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностью, где меня не было и не будет… ». Тургенев передаѐт здесь герою свои мысли и чувства, свои настроения космического пессимизма, но и это та мировая скорбь, которая впервые была опоэтизирована Байроном. Байронические мотивы звучат в романе Тургенева достаточно приглушѐнно. Образ нигилиста в романе И.А.Гончарова «Обрыв» В 1869 г. появляется третий крупный роман писателя – «Обрыв», плод двадцатилетней работы. Он вызывает бурную дискуссию, поскольку затрагивает тему нигилизма и нигилистов. В 1870-е гг. Гончаров выступает как талантливый критик, публикуя статью «Мильон терзаний» (о комедии Грибоедова «Горе от ума», о Чацком), «Заметки о личности Белинского» и другие работы. Его Обломов был воспринят как символ всей русской лени, «обрыв» в одноименном романе – как обрыв, к которому подошла вся Россия. По мнению писателя и критика В.В. Розанова, «русская суть, которая называется русскою душою, русскою стихиею получила под пером Гончарова одно из величайших осознаний, обрисований себя, истолкований себя, размышлений о себе…». Умный Гончаров видел нигилистов, видел народников, видел народовольцев и смерть Александра Освободителя. Видел и понял, что за этими розовыми идеалами идут свинцовые времена, что идеализм кончится деспотизмом. За розовым и голубым жеманством шло красное палачество. Его книги были пророчеством, спасительным для России. Он хотел «влиять на умы молодѐжи» (печатался в «Современнике»), но молодѐжь была левая и ему не поверила. Он ясно видел обрыв, к которому бежала Россия, как его безрассудная Вера, чтобы беззаконно отдаться нигилизму и левым идеям, как Марку Волохову с ружьѐм, питающемуся чужими подачками (за счѐт того общества, которое он хотел разрушить). Иван Гончаров стоял в засаде над этой пропастью во ржи, над этим обрывом, и хотел поймать Россию на лету, как заблудившегося, неосторожного ребѐнка - и не поймал. Гоголь мелкого чиновника пожалел, Чехов будет над ними издеваться, будет их ненавидеть. Салтыков-Щедрин посмеется, правда, без чеховской личной злости и пристрастия. А Гончаров просто констатирует: в России служба приводит чиновника к утрате всего человеческого. И чем больше денег, тем меньше души. Чиновник должен стать зомби, функционером, должен бессмертную душу свою потерять. Это закон. И должен брать, если он беден и без видов, как Иван Матвеевич (у Гончарова в «Обломове»), который «записывает мужиков» и копит трѐх- и пятирублевки. Но не это самое худшее. Гончарову предстояло понять, от чего погибнет Россия. Он не знал как, но знал - от чего. От Российской империи до наших дней этот диагноз: обломовщина. Нигилист Марк, который и обедает-то остатками от обеда в Верином имении (по милости Райского), имеет за душой одного Прудона, что, мол, собственность - это кража. Ещѐ у него есть широкополая шляпа и ружьѐ. И со всем этим «инвентарем» он зовѐт Веру, обещая свободную любовь. Но звать-то некуда. Он сам бездомен. Под обрыв - и в кусты. Вера раскается, еѐ простят, еѐ возьмет за себя верный друг, богатый и учѐный помещик. А вот Россия раскаяться не захотела, и помещика - друга или брата Райского не нашлось. И всѐ закончилось не собственностью, а кражей. Под обрывом, в «кустах». В последнем своем романе "Обрыв" Гончаров пытается в искаженных, мрачных красках представить революционную борьбу разночинной интеллигенции. Но художественная ценность "Обрыва" определяется не выдуманным, фальшивым образом нигилиста Марка Волохова. Подлинным героем романа выступает Вера – один из самых положительных женских образов, созданных Гончаровым, воплощение лучших душевных качеств русской женщины, свидетельство глубокой веры писателя в родной народ, в его будущее. Роман Гончарова содержит правдивые картины и образы русской жизни. По мастерству композиции, яркости портретных зарисовок, глубине и драматизму психологического проникновения в образы "Обрыв" – значительное художественное достижение в творчестве Гончарова. Его отличает та верность действительности, которая приводила писателя к конфликту с его собственным, порой весьма ограниченным пониманием событий и направления их развития. В конечном счете читатель ясна ощущал, что перед веяниями новых идей, воплощенных в лучших чертах Веры, не в силах устоять ни патриархальная "правда" бабушки, ни надуманные буржуазные добродетели Тушина. «Демоническое» в образе Марка На первый взгляд может показаться, что лермонтовская строчка ("Свою Тамару не брани…") звучит в романе "Обрыв" случайно, ситуативно. В сцене соблазнения Райского Ульяной Козловой последняя цитирует лермонтовского "Демона": "Оставь угрозы, свою Тамару не брани"... Цитата кажется тем более случайной, что приведенные слова в поэме Лермонтова обращены к отцу Тамары и не имеют никакого непосредственного отношения к теме "соблазнения". Между тем анализ гончаровского романа показывает, что цитата из Лермонтова далеко не случайна. Стержневой психологический сюжет "Обрыва" постоянно репродуцирует идейно-психологические ситуации лермонтовского "Демона". Прежде всего, ассоциации с "Демоном" вызывает идейно-психологический конфликт по линии: Марк Волохов - Вера. Слабее эта параллель намечена в отношениях Райского и Софьи Беловодовой. Лермонтовский Демон является культурным наследником мировой демонологии в литературе и носителем таких общих всем подобным персонажем черт, как крайняя гордость, презрение к миру людей, стремление к познанию и свободе, желание облечь зло в красоту, хотя исследователи и отмечают некоторую утрату глубины в лермонтовском образе – по сравнению с мировой традицией. Все эти черты находим мы и в гончаровском нигилисте Марке Волохове. Идея романа "Обрыв" вырастает, в указанном смысле, из расширительного толкования "падения" Веры (а отчасти и Бабушки), а его центральный сюжет представляет собою расширительно-символически же истолкование "соблазнения", или, вернее, историю соблазнения Веры нигилистом Волоховым. В центре внимания романиста столкновение новой, атеистически- материалистической "правды" Марка Волохова, "нового апостола", и правды Бабушкиной, традиционно-православной церковности и воцерковленности человека. Такой сюжет и такой конфликт не мог не вызывать определенных ассоциаций с лермонтовским "Демоном", так как и там на крайних полюсах конфликта, с одной стороны, "царь познанья и свободы... враг небес", а с другой - "церковь на крутой вершине", прямо напоминающая ту "часовню", где Вера черпает свои силы в идейном столкновении с Марком. Предлагая Тамаре "оставить прежние желанья". Демон обещает: "Пучину гордого познанья // Взамен открою я тебе". Лермонтов использует здесь принципиально важный для Демона мотив, ставший общим местом в литературе, мотив "гордого познанья". Основная черта демонизма как такового – именно "гордость познанья" того, чего не дано знать другим, "толпе". Сопутствующим фактором в данном случае всегда является некая таинственность, скорее обещание нового, чем конкретное к нему обращение. Лермонтовский Демон лишь указывает на "пучину", или, говоря иным языком, бездну познанья. Демоническая гордость, основанная на убеждении в овладении истиной, не известной другим, является отличительной чертой и Марка Волохова: "После всех пришел Марк – и внес новый взгляд во все то, что она читала, слышала, что знала, взгляд полного и дерзкого отрицания...". Вспомним, кстати, сцену знакомства Марка и Веры, в которой уже содержится указание на демоническую роль Волохова. Волохов предлагает Вере... яблоко. И при этом говорит: "Не знаете?... Эта божественная истина обходит весь мир. Хотите, принесу Прудона? Он у меня есть". Так яблоко, предлагаемое Вере, незаметно превратилось в... некое новое знание. Совершенно очевидно, что в саду Бабушки ("Эдем") воспроизводится мифологема соблазнения Евы Сатаной, принявшим образ змея. Гончаров делает это совершенно сознательно. Весь его роман насыщен христианскими образами и мифами. С первой же встречи Марк, как и всякий соблазняющий демон, намекает на обладание неким знанием – и соблазняет или пытается соблазнять именно намеками на "пучину познанья". Естественно, что Марк как образ принципиально иной природы, чем лермонтовский Демон, более конкретен во всех разговорах о "пучине познанья". Все эти разговоры как бы просвечивают отраженным светом в разговорах Веры, читавшей "Историю цивилизации" Гизо, знающей имя Маколея и т.д. Как и лермонтовский Демон, гончаровский "бес нигилизма" является своего рода "царем свободы". Свободы от религиозной морали, на которой основана жизнь общества. Дабы показать ничтожество этой морали, Демон указывает на ничтожество людей ее носителей. С такой же демонической высоты пытается взирать и Марк Волохов на жизнь, окружающую Веру, на "бабушку, губернских франтов, офицеров и тупоумных помещиков", на "седого мечтателя" Райского, на "глупость... бабушкиных убеждений", "авторитеты, заученные понятия". Он и Вере доказывает, что она "не умеет без боязни... любить", а потому и не способна к "истинному счастью". Как и лермонтовский Демон, Марк обещает Вере "иных восторгов глубину", прежде всего "правду" природы, а не "ложь заученных правил", носителей которых называет он "мертвецами". Изображая своего "демона", Гончаров наследует старую традицию, диалектически "смешивая карты добра и зла". В статье "Лучше поздно, чем никогда" он совершенно справедливо отметил эту черту в характере Волохова: "Я взял не авантюриста, бросающегося в омут для выгоды ловить рыбу в мутной воде, а - с его точки зрения - честного, то есть искреннего человека, не глупого, с некоторой силой характера. И в этом условие успеха. Не умышленная ложь, а его собственное искреннее заблуждение только и могли вводить в заблуждение Веру и других. Плута все узнали бы разом и отвернулись бы от него". Это диалектическое смешение добра и зла, холодной жестокости демона и искреннего заблуждения мы видим и у Лермонтова. Демон не сознательно обманывает Тамару, когда говорит: "Меня добру и небесам Ты возвратить могла бы словом". По-своему Демон честен перед Тамарой, как и Марк перед Верой. В кульминационной сцене перед "падением" Веры Марк недаром говорит о своей честности: "Если б хотел обмануть, то обманул бы давно – стало быть, не могу...". Весьма характерно и окончательное оформление психологического портрета Демона. Он хотя и желал искренно иного для себя жребия, тем не менее природы своей не изменил, остался духом лжи, лукавства, жестокости и злобы. Финальная часть поэмы включает в себя разговор Демона и Ангела. Ангел уносит душу Тамары в рай, но снова "взвился из бездны адский дух". Здесь Гончаров буквально следует схеме, начертанной Лермонтовым. Падение Веры уже искуплено исповедью и слезами Бабушки, благородством Тушина, покаянием Райского, как и душа Тамары омывается слезами Ангела Вера уже начала уповать на перемену своей судьбы, начала отрезвляться. Именно в этот момент "взвился из бездны адский дух": Марк присылает письмо Вере. "Пред нею снова он стоял". И у Гончарова в размышлениях Веры тот же ужас: "Боже мой! Он еще там, в беседке!... грозит прийти...". Дальнейшие события определяются участием уже не двоих, а троих героев. У Лермонтова это Демон, Тамара и Ангел. У Гончарова: Марк Волохов, Вера и Тушин, готовый, как Ангел в лермонтовской поэме, загладить "проступок и страданье" Веры. В обоих произведениях следует спор-диалог двух оппонентов, спор за душу падшей женщины. Подобно тому, как Демон говорит "гордо в дерзости безумной: "Она моя!" Марк Волохов тоже заявляет на Веру свои права: "Вы видите, что она меня любит, она вам сказала...". После получения письма от Волохова Вера ищет, к чьей "хранительной груди" прижаться – и находит ее в Тушине, отчасти в Бабушке и Райском: "Она на груди этих трех людей нашла защиту от своего отчаяния". Именно Тушин избран ею для встречи с Марком. Он должен защитить ее от "злого колдуна". Хотя Тушин при встрече с Марком немногословен и не выходит за рамки отведенной ему роли, в сущности, он говорит все то же, что сказал Ангел в лермонтовской поэме Демону. "Исчезни",- к этому сводится речь Тушина. В разговоре с Тушиным на поверхность выходит и злоба Марка, Гончаров говорит о "злой досаде", "злой иронии", "раздражении", "злобе", "злобных выходках". Есть и "смертельный яд". В.Д. Спасович отмечает, что Демон – "существо, действующее голосом страсти...". Это принципиально важное наблюдение, особенно в плане проводимого сравнения. По мнению Марка, страсть оправдывает все и все побеждает, он даже считает, что теперь, после всего случившегося, "страсть сломает Веру". Последнее упоминание в романе о Волохове возвращает и к "Демону", и к ассоциациям с лермонтовской темой вообще. После разговора с Тушиным Волохов чувствует себя неловко, страдает его гордость. Это не сожаление о Вере, а чувство униженной гордости, чувство уязвленного самолюбия и... поражения. "Он злился, что уходит неловко, неблаговидно... его будто выпроваживают, как врага, притом слабого...". Ясно, что Марк при этом не изменился, остался все тем же "гордым царем познанья и свободы", – только потерпевшим поражение. Заканчивается глава выразительным сообщением о том, что Волохов "намерен проситься... в юнкера с переводом на Кавказ". Если "демон" в романе один, то черты "демонизма" рассеяны во многих героях "Обрыва". Прелюдией к "соблазнению" Веры Волоховым является ведь попытка Райского нашептать Софье Беловодовой о "свободе", необходимости "своей воли", "страстей". Нигилист Гончарова - Марк Волохов В 1869 году в либеральном журнале "Вестник Европы" появился третий и последний роман писателя - "Обрыв". Гончаров работал над ним двадцать лет. Замысел "Обрыва" возник почти одновременно с замыслом "Обломова". Рассказывая о своем посещении Симбирска в 1849 году, Гончаров пишет: "Тут толпой хлынули ко мне старые, знакомые лица, я увидел еще не отживший патриархальный быт, и вместе новые побеги, смесь молодого со старым. Сады, Волга, обрывы Поволжья, родной воздух, воспоминания детства - все это залегло мне в голову". При первоначальном замысле в романе должна была быть широко разработана тема "лишнего человека", традиционная для литературы дворянского периода русского освободительного движения. В то же время уже тогда Гончаров почувствовал появление в русской действительности людей нового склада и новых стремлении. "В первоначальном плане романа, - указывал писатель, - на месте Волохова у меня предполагалась другая личность - также сильная, почти дерзкая волей, не ужившаяся, по своим новым и либеральным идеям, в службе и в петербургском обществе, и посланная на жительство в провинцию, но более сдержанная и воспитанная, нежели Волохов. Вера также, вопреки воле бабушки и целого общества, увлеклась страстью к нему и потом, вышедши за него замуж, уехала с ним в Сибирь, куда послали его на житье за его политические убеждения". Сложившееся в 60-е годы враждебное отношение Гончарова к революционно- демократической интеллигенции изменило этот первоначальный замысел романа в сторону обличения "нигилизма". В первой части романа, рисуя столичную светскую среду, Гончаров подвергает острой критике бездушный и холодный аристократизм, ханжество и высокомерие высших дворянско-бюрократических кругов, представленных в роман в образах старого светского жуира Пахотина, эпикурейца-бюрократа Аянова, "великолепной куклы" Беловодовой и др. Гончаров считал, что "большой свет" давно порвал с русскими нравами, русским языком, пропитан эгоизмом и космополитическими настроениями. Жизнь высшего светского общества рассматривается Гончаровым в связи с ненавистной ему обломовщиной. Так Аянов - тот же обломовец, для которого цель жизни - чин тайного советника, спокойная служба с высоким окладом в каком-нибудь ненужном комитете, "а там, волнуйся себе человеческий океан, меняйся век, лети в пучину судьба народов, царства - все пролетит мимо его..." В образе Беловодовой, по словам писателя, представлена "стена великосветской замкнутости, замуровавшейся в фамильных преданиях рода, в приличиях тона, словом аристократическо-обломовской неподвижности". Во многом иронически относясь к идеалистам 40-х годов, Гончаров проявил враждебное отношение в своем романе и к новым людям, к демократической молодежи 60-х годов. Облик этой молодежи представлялся ему в лице Марка Волохова. Создавая этот образ, писатель имел в виду молодежь, увлекавшуюся идеями демократического движения. Политический смысл образа Марка Волохова сам Гончаров поясняет так: "Волохов не социалист, не доктринер, не демократ. Он радикал и кандидат в демагоги: он с почвы праздной теории безусловного отрицания готов перейти к действию - и перешел бы, если бы у нас... была возможна широкая пропаганда коммунизма, интернациональная подземная работа и т. п.". Однако в романе не раскрыты политические связи Волохова, не сформулирована сколько-нибудь полно и определенно его политическая программа, и вся его пропагандистская деятельность рисуется в ироническом плане: единственным человеком, распропагандированным Волоховым, оказывается четырнадцатилетний мальчуган. Гончаров хотел подчеркнуть этим никчемность и беспочвенность Волоховых и их "крайних воззрений". Более обстоятельно охарактеризованы моральные принципы и нравственные черты Марка Волохова. В изображении писателя Волохов крайний нигилист, человек безнравственный, себялюбивый, он проповедует теорию "свободной любви" и т. п. Люди типа Волохова встречались в русской действительности 60-х годов, но они представляли собою не типичное явление, как стремился изобразить Гончаров, и никак не характеризовали собой облик передовой молодежи того времени. Писатель отмечает в Волохове характер, настойчивость, искренность. Но в изображении Гончарова все способности и намерения Волохова направлены на разрушение жизни, ее моральных устоев. Понятно, что демократический лагерь увидел в образе Волохова клевету на передовую молодежь, извращение идей Чернышевского и Добролюбова, под знаменем которых она шла. Таким образом, в романе "Обрыв" Гончаров, с одной стороны, подверг критике либерально-дворянскую интеллигенцию 40-х годов, справедливо обнаружив в ней черты обломовщины, а с другой, не принял новой правды демократической молодежи 60-х годов. Свой общественный и моральный идеал Гончаров увидел в тех, кто идет "уже открытым путем разумного развития и упорядочения новых форм русской жизни". В этих словах Гончарова содержалась явная полемика с революционной демократией, с Чернышевским и Добролюбовым, призывавшим не к буржуазно-либеральным реформам, а к революционной борьбе с самодержавием и помещиками, к крестьянской революции. Выразителем гончаровской идеи "разумного развития" русской жизни, русского общества является в романе Тушин. В противоположность вечным колебаниям и сомнениям Райского, цинизму Марка Волохова Гончаров подчеркивает жизненную устойчивость и уверенность Тушина, которому присущи "мысли верные, сердце твердое - и есть характер". Именно Тушину приписывает Гончаров трезвое и правильное понимание жизни, видя в нем "представителя настоящей новой силы и нового дела" в пореформенной России. Своим романом Гончаров явно боролся за молодое поколение, пытаясь по-своему ответить на вопрос "что делать?", поставленный Чернышевским. Роман "Обрыв", по замыслу Гончарова, должен был выразить идею пробуждения и показать перспективы развития России. В "Обрыве" показано, что "старая правда" бабушки, олицетворяющая, по словам писателя, "консервативную Русь", потерпела крушение. Но, по мысли Гончарова, "обрыв" означал также поражение и демократических позиций. Гончаров пытается утвердить в романе какие-то вечные и незыблемые нравственные нормы и правила и с этой позиции воюет против революционно-демократических идей 60-х годов, которые, по мнению писателя, ведут к ошибкам в жизни. Эта мысль воплощена в романе в истории драмы Веры. В своей среде Вера одинока. Встретившись с Волоховым, она столкнулась с явлением, ей незнакомым, с человеком, тронувшим ее сердце неудачами своей жизни, своей смелостью, стремлением к новому, лучшему. Но крайний нигилизм Марка Волохова, его теория "любви на срок" отталкивают Веру. Она считает, что женщина "создана для семьи прежде всего", и верит в счастье с любимым на всю жизнь. Гончаров хочет показать, что страстное чувство Веры не могло примириться с безнравственными, как это подчеркивает писатель, принципами "разбойника Маркушки". В молодом поколении, изображенном в романе, центральным является не образ Марка Волохова, а образ Веры, воплотивший гуманные стремления, нравственную чистоту и силу передовой русской молодежи. Нигилисты – Евгений Базаров и Марк Волохов Романы «Отцы и дети» и «Обрыв» написаны почти в одно и то же время, но первый роман был написан на пять лет раньше второго. И Тургенев и Гончаров затрагивают важные проблемы русского общества того периода, пытаются определить пути ее будущего развития. Оба писателя изображают героя- нигилиста, всеотрицающего героя. Тургенев симпатизирует своему герою, его взглядам, он видит в Базарове и положительное начало и как будто хватается за него, хотя в результате показывает ошибочность его взглядов. Гончаров также прибегает к образу нигилиста, Марка Волохова, который не принимает существующие законы развития общества, и в разговоре с Райским признает, что для него еще нет «арены» в России. Возможно, этим автор дает нам понять, что время Марка еще не пришло. Оба писателя объективны в изображении действительности, показывая образы, которые сформировались в обществе того времени. Но авторы выступают против нигилизма, который несет в себе разрушительную силу, отрицающего традиционный уклад общественной жизни, но взамен ничего не представляющего. Писатели отрицают нигилизм, так как нельзя отрицать сложившиеся нравственные устои, что приводит к пошлости, разрушению фундамента, к отказу от человеческого и гражданского долга, при котором никто никому ничего не должен. А это ведет к разрушению общества, как такового. Нельзя жить без веры, без опоры. Марк не верит и не думает о завтрашнем дне, для обоих героев характерна сиюминутность. Писатели показывают, что нигилизм несет в себе не созидательную, а разрушительную силу. В романах сталкиваются два противоположных лагеря: традиционные взгляды либерально-дворянской интеллигенции и новый взгляд на общество, демократический лагерь. В столкновении этих радикальных направлений, кажется, писатели ищут «золотую середину, но не могут не найти ее, ибо изображенное ими общество на протяжении всего романа не меняется, а «руководители» нового движения обречены. Базаров в конце умирает, а Марк отправляется на Кавказ. Нигилист Тургенева мало отличается от нигилиста Гончарова. Но можно ли наблюдать эволюцию образа нигилиста в данных произведениях? Пошел ли своими идеями вперед Марк Волохов? Смог ли он выдвинуть на место отрицаемой действительности, другую – лучшую действительность, при которой народ будет жить лучше. А ведь отношение к народу у героев-нигилистов было почти одинаковое: Базаров не любил народ, но умел с ним общаться, а Марка не волнует судьба народа. Он не выдвигает какие-либо общественно-важные мысли. Эму безразлично положение народа, ибо он не ставит себе целью что-либо изменить в обществе. Он только отрицает. В отношении Марка к Базарову наблюдается даже регресс. Марк, как преемник Базарова деградирует. Если у Базарова было имение, «место жительства», то Марк был послан в провинцию «властями», так как, не мог служить, «служить бы рад прислуживаться тошно» и, прибыв сюда, жил на чужой счет. В отличие от Базарова Марк без рода, без племени. Он странный тип, чудак, в его изображении Гончаров применяет иронию: он вырывает страницы книг из библиотеки Козлова, и он же заботится о бедном учителе, когда его бросает жена. Гончаров не лишает своего героя положительных чувств. Нигилист Гончарова честен и искренен, он говорит о том, что его положение ничем не отличается от положения Райского, дворянина, для обоих них характерно «ничего неделанье», праздность. Базаров занимается изучением естественных наук, а Марк лишь философствует, беря за основу Прудона: «Собственность – воровство», именно так он оправдывает свои воровские привычки. Для обоих героев характерно равнодушие к тому, как к ним относятся окружающие их люди. Но герой Тургенева эволюционирует. Переворот в душе Базарова происходит под влиянием трагической любви к Одинцовой – он начинает осознавать присутствие в своей душе романтика, что раньше было для него немыслимым. Если сравнить образы Базарова и Марка, то можно заметить, что образ Базарова, как нигилиста, намного глубже. Таким образом, любовь к Одинцовой отодвигает нигилизм Базарова на второй план. В нем обнаруживаются чувства, которые он сам же отрицал. Но Марк борется с убеждениями Веры, то есть с философией, нравами отживающего, старого мира, он отрицает веру в Бога, религиозные догмы, нравственные нормы. Марк не верит в Бога и поэтому не хочет и не может клясться перед Богом в своей любви, в том, что она будет продолжаться вечно. Он отрицает и вечность, живет сегодняшним днем. Но при этом он честен, его честность проявляется в том, что он не обманывает Веру и не скрывает от нее свои намерения. В его словах тоже есть истина, никто не в ответе за свой завтрашний день, мы не знаем, что будет завтра, и Марк говорит, что любит Веру, но не знает, и не может сказать, будет ли любить ее завтра, он зовет ее в «неизвестность». Но духовно возвышенная и высоконравственная Вера не может согласиться уйти с Марком. После «падения» Веры, Марк соглашается жениться на ней, но не отказывается от своих прежних мыслей, неверия в Бога, божественные законы. Оставаясь при своем нигилистическом мнении, Марк готов поклясться перед тем, в кого не верит ради любви к Вере. Но Вера не принимает этого, так как хочет, чтобы он искренне поверил в высшие духовные связи между любящими людьми, мужчиной и женщиной. Марк Волохов предстает перед нами как демон, «волк» - именно так не раз называет его Вера. Гончаров совмещает в образе Марка и нигилиста и «лишнего героя», для которого еще нет места в обществе, но он не действует, а только отрицает. Вера изначально верила Марку, но ее вера во всеотрицающее учение Марка пошатнулась, когда он вместо отрицаемой действительности ничего не предложил ей. В этом и трагедия Веры и Марка, который и не думает о том, чтоб построить новое здание на месте разрушенного. Он только отрицает все, что было и есть. Именно поэтому Вера не может идти за ним. Таким образом, и Тургенев и Гончаров, объективно изображая современную им действительность, ярко отражают людей, которых породило это общество и время, существующие условия. Появление в обществе нигилистов уже указывает на его несовершенство. Но писатели выступают против всеотрицающего начала, которое ведет общество в пропасть. Потому, что если мы что-то отрицаем, то должны что-то предложить вместо отрицаемой действительности. Герои- нигилисты же люди слова, но не действия. Это значит, что они не могут что-либо изменить, писатели показывают их беспочвенность, что и становится причиной их гибели. Литература: 1) http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le8/le8-0401.htm 2) http://coolreferat.com 3) http://www.litra.ru/composition/get/coid/00050201184864031842/woid/000568 01184773070642/ 4) http://www.portal-slovo.ru/philology/37105.php 5) http://www.library.ru/2/lit/sections.php?a_uid=10 6) http://www.turgenev.org.ru/e-book/vestnik-10-2003/bairon.htm

Что лучше – быть категоричным в суждениях или оставаться демократичным и стараться понимать и принимать чужое мнение? Каждый из нас выбирает свое, то, что ближе. Существует много разных выражающих позицию человека течений. Что представляет из себя нигилизм, и какие есть принципы нигилизма - предлагаем разобраться.

Нигилизм - что это?

Все словари говорят, что нигилизм – это мировоззрение, ставящее под сомнение общепринятые принципы, нормы и ценности. Можно найти определение отрицания, полного отрицания социально-нравственного явления и умонастроения. Становится очевидно, что определение данного термина и его проявление в разные времена было разным и зависело от культурно-исторического периода.

Важно говорить про нигилизм и его последствия. В современном мире нередко можно слышать дискуссии относительно того, является данное течение заболеванием или, наоборот, лекарством от недуга. Философия сторонников этого течения отрицает такие ценности:

• нравственные принципы;
• любовь;
• природа;
• искусство.

Однако человеческая нравственность основывается на данных фундаментальных понятиях. Каждый человек должен понимать, что в мире есть ценности, отрицание которых является невозможным. Среди них – любовь к жизни, к людям, желание быть счастливым и наслаждаться красотой. По этой причине последствия такого отрицания могут быть негативными для сторонников данного направления. Как вариант, спустя время человек осознает неправильность своих суждений и отказывается принимать нигилизм.

Кто такой нигилист?

Под нигилизмом понимают жизненную позицию отрицания. Нигилист - это человек, который отрицает принятые в обществе нормы и ценности. Помимо того, такие люди не считают нужным склоняться перед какими-либо авторитетами и мало во что и в кого верят вообще. При том, для них не имеет значение даже авторитет источника. Интересно, что впервые данное понятие возникло еще в Средние века, когда было отрицание существования и веры в Христа. Спустя время появились новые виды нигилизма.

Нигилизм - плюсы и минусы

Понятие нигилизм как отрицание современности выражает негативное отношение определенного субъекта к определенным ценностям, взглядам, нормам, идеалам. Он представляет собой форму ощущения мира и определенного социального поведения. В качестве течения общественной мысли нигилизм возник давно, но свою популярность получил в прошлом столетии в странах Западной Европы и России. Тогда его связывали с именами Якоби, Прудона, Ницше, Штирнера, Бакунина, Кропоткина. Это понятие имеет свои плюсы и минусы. Среди преимуществ нигилизма:

1. Возможность человека проявить свою .
2. Возможность личности заявить о себе, отстоять собственное мнение.
3. Поиски и вероятность новых открытий.

Однако есть у нигилизма немало противников. Они называют следующие недостатки течения:

1. Категоричность в суждениях, приносящая вред самому нигилисту.
2. Невозможность выйти за рамки собственных взглядов.
3. Непонимание со стороны окружающих.

Виды нигилизма

Такое понятие как нигилизм в современном обществе разделяют на множество видов, основные такие:

1. Мереологический – определенная позиция в философии, утверждающая, что состоящие из частей объекты не существуют.
2. Метафизический – теория в философии, говорящая, что существование объектов в реальности не является обязательным.
3. Эпистемологический – отрицание знания.
4. Моральный – метаэтическое представление, что ничто не может быть аморальным или моральным.
5. Правовой – активное или же пассивное отрицание обязанностей личности и установленных государством правил, норм.
6. Религиозный – отрицание и даже порой бунт против религии.
7. Географический – отрицание, непонимание, неправильное использование географических направлений.

Правовой нигилизм

Под правовым нигилизмом понимают отрицание права как некого социального института, а также системы правил поведения, успешно регулирующей взаимоотношения людей. Данный юридический нигилизм состоит в отрицании законов, приводящий к противоправным действиям, хаосу и торможению правовой системы. Причины правового нигилизма могут быть такими:

1. Законы не соответствуют интересам граждан.
2. Исторические корни.
3. Разные научные концепции.

Моральный нигилизм

Научная литература говорит, что значит нигилизм и какие есть его виды. Моральным нигилизмом принято называть метаэтическую позицию, согласно которой ничто не может быть аморальным или моральным. Сторонник данного вида нигилизма предполагает, что убийство вне зависимости от причин и обстоятельств нельзя назвать хорошим или плохим поступком. Моральный нигилизм является близким к моральному релятивизму, признающим за высказываниями некую возможность быть как истинным, так и ложным в субъективном смысле, но при том не допускает их объективной истинности.

Юношеский нигилизм

Известно про понятие нигилизм и подрастающему поколению. Нередко в подростковом возрасте дети хотят лучше понять себя и выбрать собственный . Однако нередки случаи, когда подросток многое отрицает. Такое поведение называют юношеским нигилизмом. Юношеский нигилизм, как и юношеский максимализм, представляет из себя пылкое и порой даже сопровождающееся яркими эмоциями отрицание чего-либо. Этот вид нигилизма может быть присущ не только подросткам и юношам, но и эмоциональным людям разного возраста и проявляется в самых разных сферах:

• в религии;
• в культуре;
• в общественной жизни;
• в знаниях;
• в правах.

Мереологический нигилизм

Один из распространенных видов такого понятия как нигилизм в наше время – мереологический. Под ним принято понимать некую философскую позицию, по которой состоящие из частей объекты не существуют, а есть только базовые объекты, не состоящие из частей. Примером может быть лес. Нигилист уверен, что в реальности он не существует как отдельный объект. Это множество растений в ограниченном пространстве. Само понятие «лес» создали для того, чтобы облегчить мышление и общение.

Географический нигилизм

Бывают самые разные формы нигилизма. Среди них – географический. Он заключается в отрицании и непонимании непоследовательного использования:

• географических направлений;
• географических признаков частей света;
• подмене географических направлений;
• частей света культурологическим идеализмом.

Данный вид нигилизма является новым понятием. Нередко его называют неправильным, говоря про то, что при отрицании значений за природными условиями и пытаясь вырвать человеческое общество из материального мира, можно прийти к идеализму. Другими словами, данный недостаток состоит в том, что при игнорировании естественной среды это может привести к недоучету данных условий. Учитывая их влияние нужно осознавать, что на разных его этапах одинаковое сочетание природных условий может иметь разное значение и при этом оказывать не одинаковое внимание.

Эпистемологический нигилизм

Под эпистемологическим нигилизмом понимают радикальную форму скептицизма, утверждающую сомнительность возможности достижения знаний. Он возник как реакция на идеал и универсальную цель древнегреческого мышления. Первыми поддержали скептицизм софисты. Спустя время сформировалась отрицающая возможность идеального познания школа. Уже тогда была понятна проблема нигилизма, заключающаяся в нежелании его сторонников получать необходимые знания.

Культурный нигилизм

Популярный современный нигилизм – культурный. Он проявляется в отрицании культурных направлений во всех сферах жизни общества. Еще в шестидесятых годах на Западе возникло мощнейшее движение «контркультура». Тогда оно опиралось на взгляды Руссо, Ницше и Фрейда. Контркультура полностью отрицала всю западную цивилизацию и буржуазную культуру. Самая резкая критика направлялась против культа потребительства массового общества и массовой культуры. Сторонники этого направления были уверены, что достоин сохранения и развития только авангард.

Религиозный нигилизм

Справедливым будет утверждение, что нигилизм - современное явление. Одним из его самых популярных видов является религиозный нигилизм. Под данным термином принято понимать восстание бунт против религии с позиции эгоистической личности, отрицание и негативное отношение к духовным ценностям общества. У такой критики религии есть своя специфика, выражающаяся в бездуховности, прагматическом отношении к самой жизни. Без преувеличения нигилиста можно назвать циником, для которого нет ничего святого. Такой человек может осквернять религию из-за своих эгоистических целей.

Социальный нигилизм

Социальный нигилизм - это течение, выражающееся в самых разных проявлениях, среди которых:

1. Непринятие определенными слоями общества существующего курса реформ.
2. Непринятие нового уклада жизни и новых ценностей.
3. Недовольство нововведениями, переменами.
4. Социальные протесты против различных шоковых методов и преобразований.
5. Несогласие с разными политическими решениями.
6. Неприязнь (иногда вражда) по отношению к государственным институтам.
7. Отрицание западных образцов поведения.

Нигилисты

Нигилизм (от лат. nihil - ничто) - мировоззренческая позиция, выражающаяся в отрицании осмысленности человеческого существования, значимости общепринятых нравственных и культурных ценностей; непризнание любых авторитетов. В западной философской мысли термин «Н.» ввёл немецкий писатель и философ Ф. Г. Якоби . Это понятие использовали мн. философы. С. Кьеркегор источником Н. считал кризис христианства и распространение «эстетического» мироощущения. Ф. Ницше понимал под Н. осознание иллюзорности и несостоятельности как христианской идеи надмирного Бога («Бог умер»), так и идеи прогресса, которую считал версией религиозной веры. О. Шпенглер Н. называл черту современной европейской культуры, переживающей период «заката» и «старческих форм сознания», который в культурах других народов якобы неизбежно следовал за состоянием высшего расцвета. М. Хайдеггер рассматривал Н. как магистральное движение в истории Запада , которое может привести к мировой катастрофе.

История появления

Само слово существует давно. В средние века было учение нигилизм , преданное анафеме папой Александром III в 1179 г. Учение нигилизма, ложно приписанное схоластику Петру Ломбарду, отвергало человеческое естество Христа .

Идеология

Нигилисты придерживаются некоторых или всех из следующих утверждений:

Нет разумного доказательства наличия высшего правителя или создателя

- «реальной нравственности» не существует

Объективная светская этика невозможна, поэтому жизнь, в определенном смысле, не имеет истины, и никакое действие объективно не предпочтительнее любого другого.

Нигилизм в России. Русская литература.

В русской литературе слово «нигилизм» впервые употреблено Н. И. Надеждиным в статье «Сонмище нигилистов « Вестнике Европы»1829 в значении отрицателей и скептиков. В 1858 г. вышла книжка казанского профессора В. В. Берви «Психологический сравнительный взгляд на начало и конец жизни». В ней тоже употребляется слово «нигилизм» как синоним скептицизма.

Термин закрепился в статьях и романах, которые были направлены против движения 1860-х г. В лучшем случае новые люди, фигурировавшие в противонигилистической литературе, были лохматые, нечёсаные, грязные мужчины и женщины, утратившие всякую женственность девицы; но сплошь да рядом к этим качествам ожесточённые изобразители нигилистов прибавляли шантаж, воровство и подчас даже убийство. К концу 1860-х и началу 1870-х гг. слово нигилист почти исчезает из русской полемической литературы, но воскресает в западноевропейской литературе, как обозначение русского революционного движения; его принимают и некоторые русские эмигранты, писавшие на иностранных языках о русском революционном движении.

Русский нигилизм

Русский нигилизм есть русский максимализм, есть неспособность установить ступени и градации, оправдать иерархию ценностей. Такого рода нигилизм легко расцветает и на вполне православной почве. Ни в одном народе нельзя найти такого презрения к культурным ценностям, к творчеству человека, к познанию, к философии, к искусству, к праву, к относительным и условным формам общественности, как у народа русского. Русский человек склонен считать все вздором и тленом за исключением единого на потребу, - для одного это есть спасение души для вечной жизни и Царство Божие, для другого - социальная революция и спасение мира через совершенный социальный строй.Нигилизм был развит в 19 веке. Нигилисты выступали против пережитков крепостного права.

Примечания

См. также

• Отрицание отрицания

Ссылки

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Нигилисты" в других словарях:

НИГИЛИСТЫ. Нигилист (от латинск. nihil «ничто»: человек, ничего не признающий, отрицатель) общественно политический и литературный термин, широко распространенный в русской публицистике и художественной лит pe 60 х гг. В романе И. С. Тургенева… … Литературная энциклопедия

- (от латинского nihil ничто), люди, отрицающие общепринятые духовные ценности, моральные нормы, формы общественной жизни. В России термин получил распространение после появления романа И. С. Тургенева Отцы и дети (1862). У публицистов… … Русская история

Люди, отрицающие исторические основы современной жизни (семью, религию и пр.). Кличка эта, пущенная в ход Тургеневым, вскоре потеряла свой первоначальный смысл и опошлилась. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Павленков Ф … Словарь иностранных слов русского языка

Нигилизм (нигилисты) Ср. В чем (нигилизм) состоит? В отвержении промысла Божия и пользы, предержащими властями приносимой... в непочтении, неуважении, разрушении и неповиновении. Сущее отрицают, крепкое шатким почитают, а несущее и некрепкое за… …

НИГИЛИСТЫ - (лат. nihil – ничто), в России со 2 й половины XIX в. люди, отрицавшие общепринятые ценности: идеалы, моральные нормы, культуру … Российская государственность в терминах. IX – начало XX века

Нигилисты. (Отрицатели) - Политическое течение, распространенное в России в 1860 е года. Многие сторонники нигилизма прибегали к методам террора против царской реакции и вошли в народническое движение 1870 х годов … Исторический справочник русского марксиста

- (англ. Vera; or, The Nihilists) первая мелодраматическая пьеса Оскара Уайльда 1880 года. Пьеса была посвящена русской террористке и революционерке Вере Засулич. Постановки Премьера прошла в 1881 году в театре Адельфи, однако 17 декабря того… … Википедия

Ср. В чем (нигилизм) состоит? В отвержении промысла Божия и пользы, предержащими властями приносимой... в непочтении, неуважении, разрушении и неповиновении. Сущее отрицают, крепкое шатким почитают, а несущее и некрепкое за сущее и крепкое выдают … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

Нигилизмом (от nihil ничто) называется такое направление или учение, которое утверждает, что ничего нет выше чувственного, что вся жизнь и действительность ограничивается только явлениями. Это нигилизм как бы теоретический. В нравственном… … Справочник по ересям, сектам и расколам